в душе на то, что мачеха оказалась права и я действительно слишком тощая. И грудь у меня небольшая, пусть тонкая талия и стройные ноги. И волосы я зря обрезала. Совсем не похожа на тех девчонок, что нравились Стасу. Почему-то от последней мысли стало особенно больно.
В соседней спальне играла музыка – я даже не заметила, когда сводный брат включил ее. Он часто слушал рок, оставляя его негромким фоном звучать далеко за полночь, и я привыкла засыпать под эти звуки. Думаю, и родители перестали обращать на них внимание. Вот и сейчас, переодевшись в ночную рубашку и высушив волосы, забралась в постель, уставившись грустным взглядом в окно, за которым продолжал тихо падать снег…
…И краситься совсем не умею.
…А прическа у Маринки сегодня была красивая.
…Да и у той девчонки из столовой – тоже.
…Интересно, кто-нибудь когда-нибудь поцелует меня вот так же открыто при всех? Или постесняется?
…И почему этот Воропаев вздумал насмешничать надо мной? Неужели я кажусь такой глупой?
…Глупый жалкий Эльф, вот я кто.
Стас пришел, когда все в доме уже спали, а комнату освещал лишь косой луч уличного фонаря и снежный свет ночи. После случая с вечеринкой он не заходил ко мне, я почти спала и не услышала звука шагов, когда увидела его в темноте, нависшего над моей кроватью.
Он был раздет, в одних штанах, стоял и смотрел на меня, вырисовываясь на фоне окна темной, широкоплечей тенью.
– Стас? – от неожиданности я села, подтянув одеяло к груди. – Ты?
Обычно я никогда не заговаривала с ним, если он заходил в свою спальню, делая вид, что меня для него не существует. Молча садился за компьютер или брал вещи. Но сейчас он выглядел так, словно я существовала. Словно на мне сосредоточились все его мысли. Мне показалось, что Стас напряжен и зол. Почувствовав принужденность в высокой фигуре, я не смогла, как раньше, просто закрыть глаза.
– Кто он тебе?
– Кто?
– Егор. Кто он тебе? – сводный брат спросил это хрипло, с нажимом, непривычно просевшим голосом.
Я с удивлением пробормотала:
– Друг, – до этого момента Стаса никогда не интересовали мои друзья и я сама, моя прошлая жизнь. Было странно услышать от него вопрос о Егоре.
– И все?
В тихом голосе звенело непонятное ожидание. Я отвела от лица волосы, упавшие на щеки спутанными прядями, и подняла подбородок.
– Я не понимаю…
Руки Стаса вдруг оказались на моих запястьях и резко вскинули меня вверх. Мгновение, и я уже стояла на коленях, уронив одеяло, глядя ему в лицо распахнутыми глазами.
– Скелетина, я спросил: кто он тебе? Почему звонит? Почему по тебе скучает?
От Стаса исходил влажный жар разгоряченного тела и пахло свежестью морозной хвои. Темные волосы мокрыми прядями падали на лоб… В его новой спальне, в отличие от моей, не было ванной комнаты, и я подумала, что он наверняка спускался вниз, чтобы принять душ. Странная мысль, неуместная, но почему-то именно в ней было что-то запретное