он так же, как тогда на кухне, дотронулся до меня. Согрел. Оказался ближе, чем я смела надеяться, пусть на несколько минут заставив почувствовать себя кому-то нужной.
Ведь мне не приснился тот вечер, не приснился. В тот поздний вечер он совершенно точно не ненавидел меня.
Я затаила дыхание в ожидании его прикосновения, и он дотронулся. Коснувшись шеи, проник пальцами под ткань ночной рубашки и несмело оголил плечо, будто боясь того, что делает. Вдохнул сквозь приоткрытые губы шумно, отрывисто, словно его легкие обжег морозный воздух, оставив горячую ладонь согревать меня, осторожно поглаживая кожу.
– Эльф, – произнес так тихо и неожиданно ласково, что захотелось ответить ему.
– Да.
– Тебе холодно?
– Нет.
– Ты дрожишь.
Теперь мы оба стояли напротив окна, и я могла видеть его лицо. Сейчас он выглядел серьезным и сосредоточенным, как будто пытался что-то усмирить в себе. Дом спал, спали родители, и снова казалось, что мы на всем свете совсем одни.
– Скажи мне, Эльф. Скажи, что он для тебя никто. Скажи.
Я поняла без слов. Но если бы и хотела, то не смогла бы ему соврать. Егор был частью моей жизни, добрым соседом и хорошим парнишкой, я не могла предать его.
– Егор мой друг, и я его люблю.
Не знаю, зачем только сказала – лучше бы промолчала, но Стас уже отшатнулся от меня, отдернул руку от плеча, как будто обжегся о кожу. Я тут же стянула ночную рубашку у горла, почувствовав холод там, где мгновение назад были его пальцы. Стыд и смущение вскинули голову, заставив заалеть щеки. Я не могла ошибиться, и ненависть снова была тут, между нами. Горела в сердце сводного брата едким пламенем, разъедая красивое лицо, нечаянно разожженная из угля в костер моими словами.
– Скелетина… Я ненавижу тебя. Ненавижу! Зачем ты приехала сюда? Чего ты от меня хочешь?! Любишь, так убирайся! Убирайся из моего дома и моей жизни! Я не могу вот так больше… Не хочу!
Я снова плакала, глядя в закрытую дверь, не понимая, что с нами происходит. Стас ушел, и с его уходом вновь стало одиноко и холодно.
– Внимание! 10-й «Б»! Будьте же людьми, в конце концов! У вас есть пять минут для того, чтобы определиться с выбором и передать эстафету дальше! Не знаю, кто как, а я не собираюсь торчать с вашим классом всю перемену! У меня еще два класса не проголосовавших!
Светленькая и полненькая Ника Крапивина, президент школы и выпускница, тряхнув косой, с картонным ящиком в руках протопала между рядами парт и остановилась у доски.
– Время пошло! – топнула ногой, хмуро сверкая на наших мальчишек из-под густой челки строгим взглядом. – И чтоб без пошлых шуточек, Терещенко, попрошу! Записки с фамилиями кандидатов будет проверять сам директор!
Класс гудел, впрочем, как и вся школа, в преддверии новогодних каникул и Зимнего бала. Сегодня проходило общешкольное голосование, выбирали короля и королеву среди старшеклассников, и открытым спорам не было числа.
– А за себя проголосовать можно?