пришел во ВГИК, его сокурсники, тоже бывалые солдаты, чуточку завидовали бравому майору, появившемуся в студенческой аудитории с редким и почетным орденом на гимнастерке. Они-то знали цену этой награде…
В том бою под Кенигсбергом случилось и другое событие, сыгравшее значительную роль в судьбе уже не майора, а режиссера Озерова. Тогда на НП, в самый разгар сражения, Юра, издерганный, оглохший от непрерывной канонады, вдруг на какое-то мгновение словно бы со стороны увидел эту грохочущую битву, и память его запечатлела это событие на долгие годы.
Став профессиональным режиссером, брат нет-нет и возвращался мыслями к тому едва уловимому ощущению в апреле 45-го, которое с расстояния прошедших лет казалось почти пророческим. Неторопливо раскручивалась лента памяти, и перед глазами художника возникали тревожащие картины прошедшей войны – лица боевых друзей, почерневшие от огня хлеба, руины городов и сел, яростные атаки, кресты на могилах оккупантов.
Память не давала покоя.
Он ставил разные фильмы. Получал призы на кинофестивалях. Отвечал на письма зрителей. О нем говорили: «Везет же человеку – одна картина за другой!» – а он страдал от сознания, что не удалось пока рассказать о самом главном, что мучало, волновало, не давало заснуть…
Освобождение пришло с фильмом. Случилось, правда, это не скоро – через двадцать долгих лет после кенигсбергских событий…
Войну майор Юрий Озеров закончил в поверженной прусской цитадели: его оставили при комендатуре Кенигсберга, и он, с присущим ему рвением, помогал восстанавливать город.
Он ходил по пустынным улицам, вчитывался в чужие готической вязи вывески, цепким взором военного отмечал следы прямых попаданий бомб и снарядов, размышлял о превратностях человеческой судьбы. Еще несколько недель назад он участвовал в боях за этот оказавшийся крепким орешком город, сеял смерть и разрушения, – и это было высшей мерой справедливости, проявлением подлинного гуманизма, ибо прежде чем вступить на чужую землю, советские солдаты оставили за спиной тысячи километров изуродованной врагами родной земли. А теперь он – хозяин этого города. Не гость, не турист, а именно хозяин. Он отвечает за тишину в городе, за жизнь людей, за то, чтобы у каждого было вдоволь хлеба и воды. Ему нравилась его новая роль, и он прямо на улице начинал широко и радостно улыбаться. Редкие прохожие удивленно останавливались, молча провожая его взглядами, а один пожилой немец как-то даже спросил: «Отчего герру советскому офицеру так весело?..»
Однажды брат забрел в зоопарк. Минуя пустые вольеры и клетки, вышел знакомыми еще по штурму города дорожками к тесноватому бассейну, в котором плескался бегемот, один из немногих уцелевших обитателей зоопарка. Постоял, наблюдая, как резвится неуклюжее, на первый взгляд, животное, а потом увидел: на серой шкуре бегемота явственно виднелись следы автоматной очереди. Брат бросил в бассейн несколько прихваченных с собой сухарей и, не оглядываясь, пошел к выходу…
В фильме «Освобождение» режиссер