придерживались оборонческих позиций. Они поддержали также все меры по демократизации российского общества. Однако они не пытались формировать проведение аграрных реформ и Учредительное собрание. Что касается каких-либо социалистических преобразований или курса на социалистическую революцию, то эсеры и меньшевики считали их для России явно преждевременными. Все фракции меньшевиков решительно отмежевались от «Апрельских тезисов» В. И. Ленина, как от документа якобы ошибочного и авантюристического, написанного «при полном отвлечении от обстоятельств времени и места»[112].
Г. В. Плеханов еще в 1905–1907 гг. не один раз заявлял, что демократическая и социалистическая революции в России по необходимости будут отделены друг от друга значительным промежутком времени. В 1917 году Плеханов, оказавшийся со своей группой «Единство» на крайнем правом фланге меньшевистской партии, писал: «Если капитализм не достиг еще в данной стране той высокой ступени, на которой он делается препятствием развитию ее производительных сил, то нелепо звать рабочих, городских и сельских, и беднейшую часть крестьянства к его низвержению. <…> Диктатура пролетариата станет возможной, и желательной, лишь тогда, когда наемные рабочие будут составлять большинство населения. Ясно, что о социалистическом перевороте не могут говорить у нас люди, хоть немного усвоившие себе учение Маркса»[113].
Однако и Л. Мартов, возглавивший левую фракцию меньшевиков-интернационалистов, защищал в 1917 года такую же точку зрения. Меньшевики после Февраля были уверены, что России предстоит еще долгий путь буржуазного развития. Поэтому Советы должны оставаться «трибуной», или «контролером революции». Эта позиция была закреплена в резолюциях майской конференции меньшевиков, где говорилось, что в России происходит буржуазно-демократическая революция, и потому рабочий класс «не может ставить сейчас своей непосредственной задачей социалистическое переустройство общества»[114].
Аналогичные утверждения звучали и в выступлениях на Объединительном съезде меньшевистской партии в августе 1917 года.
Сходных взглядов придерживались в 1917 году и эсеры, хотя программные документы этой партии не были основаны на доктринах марксизма и не проводили столь заметного различия между буржуазно-демократической и социалистической революциями. Эсеры считали, например, что и при капитализме можно создавать социалистические предприятия в форме кооперативных обществ. Социализацию земли эсеры считали социалистическим преобразованием и едва ли не главным мероприятием социалистической революции. Между тем эта мера, означавшая, по существу, раздел всей земли между крестьянами по едокам или по «трудовой» норме, вполне укладывалась, с точки зрения марксистов, в рамки буржуазно-демократической революции.
В программе эсеровской партии можно было найти положение об обобществлении труда, уничтожении частной собственности и деления