то есть ты и Санька, пришли ко мне. Стояла прекрасная солнечная погода. И без ветра. Я предложил: «А что, если мы возьмем лодку и покатаемся по пруду, а?»
Тебе предложение понравилось. Но надо было видеть, в какой восторг пришел Санька. «Уррра! – закричал он. – Мы идем на пруд!»
Я взвалил на себя рюкзак с лодкой, а сыну твоему поручил нести весла.
Приехали на пруд. Распаковали лодку, я стал накачивать, но тут неожиданно подул резкий ветер и пошла довольно крупная волна.
В нерешительности остановился.
«Придется отложить до следующего раза. Лодка хоть и двухместная, но нас трое и… волна поднялась. Может, не станем рисковать?»
Ты готова была согласиться. В отличие от сына. Он насупился, отошел в сторону, отвернулся и, похоже, готов был, несмотря на всю свою уже взрослость, расплакаться. Для него это явилось величайшим огорчением. Я подошел к нему, притянул к себе.
«Мы же, Александр Максимович, не отказываемся… Мы же лишь откладываем».
Он поднял на меня глаза и в них я увидел то, что для меня всегда было страшно увидеть, – слёзы. Смотря с величайшей надеждой на меня, Санька чуть слышно произнес: «Прокатимся… а?»
Не достало сил, чтобы отказать, хотя отчетливо понимал, какой риск и какую ответственность беру на себя. Я вернулся и продолжил качать воздух.
Лодка готова. Я отнес ее на воду. Все расселись: ты – на корму, сын – на нос, я – за весла. И мы поплыли. Сын сиял от счастья. Он, брызгая меня и маму, хохотал от переполняющих его чувств. Часа три плавали. Доплыли даже до противоположного берега, а это не один километр. Там перекусили. Потом поплыли обратно. Волна стала еще круче, но я, соблюдая предельную осторожность, греб так, чтобы водяные гребни ударяли под углом в сорок пять градусов и, скользя вдоль правого борта, ослабляли силу удара.
Оставалось уже не больше тридцати метров. Здесь, я точно знал, никакой опасности нет, поскольку берег этот пологий и воды по пояс взрослому человеку.
У меня – отлегло от сердца, ибо опасность миновала, а у вас – отличное настроение. И тут, сидя на носу, бороздя ладонью водную гладь, парень неожиданно огорошил меня просьбой.
«Дядя Гриша, станьте моим вторым папой? – я опешил. Как-никак, но вопрос задает уже взрослый мужчина, а не кроха в полтора годика. Увидев, что я растерян (впрочем, ты была не меньше меня в шоке), Санька обратился к тебе. – Мам, ты не против, а?»
Ты промолчала. Да и что ты могла сказать своему ребенку?
Придя в себя, решил отшутиться. Я сказал: «Вторым, говоришь? Нет, я против.
«Но почему?!» – буквально вскричал твой сын.
«Не привык быть вторым, Сашок. Привык быть первым!»
«Хорошо, будете первым», – сын не понял шутки и все принял очень серьезно.
«Но у тебя, Санька, есть уже отец».
«Он… – парень чуть-чуть растерялся и посмотрел на молчавшую мать. – Он будет моим вторым