что мне теперь делать, как жить дальше, кому верить, если человек, которого я полюбила, не может быть со мной только потому, что у нас разная национальность, если близкая подруга-каракалпачка не знает, как помочь, если пресловутые традиции и обычаи для родителей важнее счастья детей, а вдалбливаемая в наши головы коммунистическая идеология с её интернационализмом и дружбой народов в реальной жизни просто лозунг. Подойдя к подъезду, столкнулась с соседкой Мадиной. Видя, что я плачу, она остановилась, схватила меня за рукав пальто и обеспокоено спросила: «Не болды? Почему плачешь? Кто обидеть кылды? Айтсащ!».16 Не в силах говорить, я заревела во весь голос и уткнулась в её плечо. Приобняв меня, она вернулась в подъезд и довела до квартиры, неся авоську с продуктами и успокаивая: «Коягой, айналайн. Жылама. Всё пройдёт».17 Дома Мадина помогла мне раздеться и, усадив на диван, ушла готовить чай на кухню, приговаривая: «Все пройдёт, жаным».
Обжигаясь горячим чаем, я взахлёб рассказывала ей о Бердахе, его предложении пожениться, Фатимкиных словах, моих мечтах о красивой свадьбе и желании матери любимого женить его на каракалпачке. Соседка внимательно слушала, не перебивая и не вставляя русско-каракалпакские реплики, как она любила делать в разговоре. Дождавшись, когда я выговорюсь, она произнесла спокойно:
– Не обижайся на его маму и пойми её правильно. Она хочет сохранить большую крепкую семью, чтобы каждый в ней был счастлив и чтобы у всех было одно мнение о разных вещах. Ты – не каракалпачка, и у тебя другие взгляды на жизнь и на семью, потому что ты росла в других условиях, и тебя родители воспитывали не как нас. Поэтому его мать боится, что с тобой придёт разлад в семью, а братишки Бердаха тоже захотят взять в жены не своих. И ещё, она хочет так женить сыновей, чтобы потом общаться на равных с родителями невесток, быть с ними в одном котле и варить общий бешбармак. А с твоими родителями-европейцами она никогда не будет чувствовать себя удобно.
– Почему? – тихо спросила я, не желая вникать в смысл сказанного Мадиной.
– Ой, жаным,18 разные вы, очень разные. И никогда одинаковыми не будете, даже если ты примешь ислам и откажешься от родителей.
– Я итак мусульманка по папе, он же – татарин.
– А воспитание у тебя всё равно русское от матери. Смирись, жаным. Встретишь русского или татарина и всё у тебя сложится хорошо. Мой тебе совет – забудь о Бердахе. Лучше выходить замуж за парня своей национальности, чтобы потом не было проблем. Поначалу вы не будете замечать разницу, но со временем начнутся ссоры и скандалы из-за разных мелочей.
– Я буду стараться, я же все традиции знаю, – цеплялась за последнюю надежду, понимая, что не поможет.
– Жаным, не переживай ты так, – соседка смахнула набежавшую слезу краем красного японского платка. – Сколько времени, Лана? Ой бой! Мне бежать нужно, муж уже, наверное, пришёл с работы,