мы спросили, оказались немногим дороже московского и нисколько не дороже кишиневского. Большая часть лавок принадлежит караимам22; русских две-три, не больше. В последнее время, однако, купцы стали выбираться и уезжать.
Перед вечером я поехал от нечего делать на Северную сторону. Александр Иванович принял меня по-старому; мы не видались несколько дней.
– Говорят, у вас упала ракета? – сказал я.
– Как же, вот тут! – отвечал Александр Иванович, – да еще как: с комфортом!
– Как так?
– Мы сидели в большой компании и пили чай; так себе расположились – чудо! Вдруг хлоп! Ракета!
Это называлось у него с комфортом.
К ночи я воротился в город. Началась сильная стрельба с бастионов. Неприятель отвечал только ракетами, и то к утру. Я проснулся и слышал их свист при падении. Вдруг разразился удар над нашим домом. Раздался взрыв, подобный взрыву бомбы, полетели жужжащие верешки и зазвенели стекла. У нас в коридоре поднялся шум и беготня. Я решил, что это бомба, упавшая в один из номеров; но встать и посмотреть было лень. Товарищ мой и не просыпался. Через несколько минут я и сам заснул. Мы встали поздно и пошли поглядеть: оказалось, что это была ракета, ударившая во 2-й номер. Она пробила часть крыши у самого края, потом капитальную каменную стену наискось, стол и зарылась в мешке с овсом. При ударе последовал взрыв гранаты, которая была утверждена в переднем конце ракеты, и потому показалось мне, что это бомба.
В трех номерах – 1, 2 и 3-м – лопнули все стекла, а в нашем, 4-м, который был напротив 2-го, через коридор, ни одного. На диване подле пробитого стола спал денщик офицера, занимавшего номер. Его не задело нисколько. Мы спросили:
– Что, испугался или нет?
– Нет, только проснулся, – отвечал он, – значит, не моя смерть!
Мы осмотрели ракету и развинтили ее. Это был род конгревовой ракеты, с железной гильзой и с железной приставкой на конце, в которую утверждался деревянный хвост. Для чего-то было много винтов, сделанных очень отчетливо. Хвост в разрезе представлял звезду о пяти углах. Я видел после ракет до десяти, и все они были совершенно одинаковы. Цельная, не согнутая ракета будет больше роста человека.
После чаю я отправился на Малахов курган. Со мною был офицер, данный адмиралом Нахимовым для того, чтоб представить меня начальнику 4-го отделения адмиралу Истомину. Мы нашли его обедающим, и я не решился войти. Офицер вошел один и получил позволение показать мне бастион. Адмирал Истомин живет в остатках башни, которая была разбита неприятельскими выстрелами в бомбардировку 5 октября. Эту башню выстроило городское общество. Ее видно со всех концов Севастополя по причине высокой местности. Я просил прежде всего показать мне место, где убит Корнилов. На нем выложен крест из бомб23. Корнилова ранило осколком гранаты в нижней части живота. Тут же, у пушки на блиндаже, сделали ему перевязку; но он жил только два часа…24
На Малаховом кургане очень тихо. Траншеи неприятелей около