был единственным угощателем офицерской публики на новом базаре. Стихли и присмирели его соперники; но впоследствии переехал туда же из города Томас и открыл гостиницу лучше. Томаса знали все севастопольцы. Ему вечно были должны моряки, но он не думал о взыскании долгов, не унывал и продолжал кормить морскую и всякую публику.
Так базар, выросший из земли в несколько часов, представлял небольшой городок, который вздумалось кому-то назвать Нью-Севастополем. Но скоро и Нью-Севастополь подвергся опустошениям от ядер и ракет, которые не только долетали до него, но и перелетали через. Одна или две ракеты упали в Учкуевке, у берега моря; Учкуевка была от «Марии», по крайней мере, в пяти верстах.
Начали поговаривать, что и отсюда базару придется переходить.
В наш штаб и в 4-й номер укрепления, где жил главнокомандующий, стали также частенько прилетать ядра с «Марии». Нам было приказано готовиться к выступлению на позицию. Но мы подымались тяжело. Русский штаб то же, что русский человек…
Глава II
Севастополь с апреля до сентября 1855 года
1 мая 1855 года. – Стычка 10 мая. – Николаевский мысок. – Северное кладбище. – Похороны генерал-майора Адлерберга. – Переход Главного штаба на Инкерманские высоты. – Дорога в лагерь. – Северное укрепление. – Рыба с фрегата «Коварна». – Митрополичье подворье. – Лавочка с кренделями. – Взятие у нас редутов Волынского, Селенгинского и Камчатского. – Корабли переменяют места. – Тогдашний вид Екатерининской улицы
В то время когда у нас, на Северной, думали о разных переменах, о движении куда-нибудь дальше, безопаснее, Южная сторона жила по-прежнему, той же самой жизнью. Там некуда было уйти. Единственным спасением от убийственного огня передовой линии считалось – стать в резерв, подвинуться на несколько шагов назад, и только.
Резерв Корабельной помещался в Белостоцких казармах, близ Малахова кургана; потом немного дальше, у Владимирской церкви; также в Ушаковой и Аполлоновой балках и около Александровских казарм.
На Южной стороне резервы располагались по Екатерининской и по Морской улицам, подле Адмиралтейства и сзади Николаевских казарм.
Случалось, однако, что полкам, простоявшим под огнем неприятельских батарей несколько месяцев, давался отдых. Их отпускали на Северную на неделю и больше, по усмотрению начальника гарнизона.
В конце апреля месяца было предложено таким образом отдохнуть Охотскому полку, бывшему в Севастополе безвыходно с самого начала осады71. Но полк отказался идти на Северную, прося дозволения отдохнуть поближе к своим знакомым батареям и курлыгам, именно позади 3-го бастиона, в морских госпиталях, что неподалеку от Александровских казарм.
Это было дозволено, и охотцы расположились за 3-м бастионом.
Известно, что русскому человеку на свободе прежде всего приходит в голову пирушка, да нельзя ли размахнуться как-нибудь пошире: и вот охотцы задумали отпраздновать свою счастливую