общего и особенного в происхождении двух мировых войн являлось задачей ряда других публикаций, в частности, в сборнике статей «Первая мировая война, Вторая мировая война. Сравнение: война и опыт войны в Германии»[101]. Дискуссия показала, что ряд исследователей придерживается точки зрения, в соответствии с которой обе мировые войны, зародившись в условиях кризиса мировой, прежде всего европейской цивилизации, тесно взаимосвязаны по своему генезису, несмотря на неповторимый конкретно-исторический ландшафт. Эта точка зрения была высказана, в частности, известным немецким историком М. Залевски в книге «Первая мировая война»[102].
Значительно меньшее пространство в современной историографии занимает проблема изучения взаимосвязи процесса военно-стратегического планирования Германии накануне мировых войн, которое (видимо, в силу огромного массива военно-исторического и чисто военного материала), рассматривается, как правило, обособленно. Чтобы решить стоящую проблему, нам необходимо раскрыть процесс военно-стратегического планирования во Втором и Третьем рейхе, сопоставив их.
При проведении оценки процесса военно-стратегического планирования нередко воспроизводятся версии, которые, казалось бы, уже были преодолены в ходе предшествующих научных дискуссий. Наиболее распространенным примером подобного рода является тезис о превентивном, оборонительном характере планирования военных действий со стороны Германии как против России, так и, в последующем – Советского Союза. Эта проблема, став одной из ключевых уже в ходе известного «спора историков» в Германии (1986–1987), по-прежнему, является предметом активного дискурса не только в ФРГ, но и в России. Одной из причин этого является то, что она носит выраженный политизированный, не только академический характер, когда в момент разгара «спора историков» в консервативных средствах массовой информации ФРГ появились материалы, в которых нападение вермахта на СССР именовалось «превентивной войной»[103].
Предпринимаются попытки придать оборонительный характер военно-стратегическому планированию Германии и накануне Первой мировой войны[104]. Одним из последних примеров подобного рода является дискуссия, которая развернулась вокруг труда, вышедшего в Германии в 2007 г.: «“План Шлиффена”. Анализ и документы», в котором представлены ранее не публиковавшиеся германские стратегические планы, содержащие основные оперативные соображения фельдмаршала А. Шлиффена[105]. Несмотря на то что опубликованные документы неопровержимо доказывают наступательный характер «плана Шлиффена», последний, по мнению одного из участников дискуссии американского исследователя Т. Цубера, являлся сторонником оборонительного контрнаступления, как, впрочем, и его преемники, которые были вынуждены инициировать наступательные действия под давлением угрожающей международно-политической обстановки[106].
Тесно сопряженным с рассмотренным