творения совершатся тем легче, чем утомительнее и тягостнее два гибельных акта – 1-й и 18-й.
На каждой планете первый и последний акт Творения совершаются в плане, противоположном актам творения промежуточным, и обусловливают появление вредной продукции при очень незначительном количестве полезной. Нечто прямо противоположное имеет место при всех актах творения промежуточных или гармонических; здесь совершается приток великолепной и полезной продукции при очень незначительном количестве – одной восьмой – бесполезной и полном отсутствии вредной.
Первый акт Творения, продукты которого мы видим, породил огромное количество вредных животных на суше и еще большее количество в морях.
Видя тигра и льва, эти живые воплощения Молоха и Вельзевула, тот, кто верит в дьявола, невольно будет думать, что этот акт творения возглавлял сам ад. В самом деле! Разве ад в своем неистовстве мог изобрести нечто худшее, чем ядовитая змея, клоп, сонмы насекомых и пресмыкающихся, морские чудовища, рыбы, чума, бешенство, проказа, венерические болезни, подагра и столько других убийственных ядов, выдуманных специально, чтобы мучить человека и заранее превратить земной шар в ад.
В одном из примечаний (в главе об иерархии четырех движений) я обосновал эту злосчастную систему, регулировавшую первый акт творения, указав, что три движения: животное, органическое и материальное – должны отображать игру человеческих страстей в социальном строе. Первое творение должно было отображать семь периодов детства человечества, применительно к которому оно совершалось, и Бог в этом акте творения должен был отобразить в образе чудовищ страшные следствия наших страстей на протяжении этих семи периодов; на протяжении же первого и седьмого периода должны были процветать некоторые добродетели, и, следовательно, Бог должен был отобразить их в виде продукции полезной и грациозной, очень редкой во всех трех царствах, вышедших из этого творения, подлинно демонического. Ниже мы увидим, какого рода продукцию дадут грядущие акты творения суше и морям; что касается наших дней, то мы не умеем использовать даже ту небольшую долю блага, которую дало нам первое творение; для примера укажу на четырех четвероногих – вигонь, северного оленя, зебру и бобра. Мы лишены двух первых благодаря нашей неловкости, лукавству и плутовству; это они мешают нам разводить стада оленей и вигоней на высоких горах, где эти животные могли бы акклиматизироваться. Другие социальные пороки лишают нас бобра, шерсть которого не уступает по ценности вигоневой шерсти, и зебры, не уступающей лошади по быстроте, силе и красоте. В наших конюшнях и в наших общественных навыках царят грубость и взаимное непонимание, при которых невозможны мероприятия, необходимые для приручения этих животных. В 8-м периоде, и даже еще 7-м, зебры и квагга[22] станут домашними животными, подобно лошади и ослу, бобры будут сооружать свои постройки и создавать свои республики в недрах самых населенных кантонов; стада вигоней будут попадаться в горах так же часто, как теперь стада баранов; а сколько других животных – страусов, барсуков, тушканчиков и иных, будут ластиться