результатом их комбинированного действия.
Унитеизм есть склонность индивидуума к увязке собственного счастья со счастьем всего, что его окружает, и всего рода человеческого, столь ненавистного людям в наши дни. Это – филантропия, не знающая границ, всеобщее взаимное доброжелательство; оно сможет развиваться лишь в ту пору, когда весь род человеческий будет богат, свободен и справедлив в соответствии с тремя страстями – подочагами: люксизмом, группизмом и сериизмом, которые требуют:
в первом подразделении богатства различных степеней для удовлетворения пяти внешних органов чувств;
во втором подразделении – абсолютной свободы для четырех групп;
в третьем подразделении – справедливого распределения по страстям этого наименования.
Если унитеизм охватывает три первичных страсти, то он включает в себя и 12 вторичных, содержащихся в трех первичных. Не правы ли мы, сравнивая унитеизм с белым лучом, который содержит в себе семь цветов радуги? Надо помнить, что этот луч содержит еще пять других, не видимых нашим глазом и не замечаемых нами: розовый, малиновый, каштановый, зеленый оттенка драгун, сиреневый (я твердо уверен лишь в розовом и малиновом). В действительности, белый луч содержит 12 лучей, из коих нам видимы лишь семь; так и музыкальная октава содержит двенадцать звуков, но в гамме звучат лишь семь. Было бы неправильно, неточно изображать унитеизм, как объединение семи душевных страстей, так называемых аффективных и распределяющих, потому что это сочетание предполагает наличие пяти чувственных страстей и, следовательно, функционирование двенадцати страстей вторичного характера.
В этом проспекте не хватает определения унитеизма, или коренного ствола страстей, но он при цивилизации не действует: таким образом, достаточно приковать внимание к противоположной ему страсти, или эгоизму, который господствует столь безраздельно, что система совершенствуемого совершенства – идеология – кладет эгоизм или собственное «я» в основу всех своих построений. Изучая цивилизованных, люди естественно видели в них лишь разрушительные страсти, которые имеют свои градации, подобно страстям в гармонии.
Наши ученые не знают унитеизма, или безграничной филантропии: вместо этой страсти они видели лишь ее пагубный антипод, свойственную человеку манию все подчинять своим собственным удобствам. Эта отвратительная наклонность имеет различные наименования в мире ученых: у моралистов она называется эгоизмом, у идеологов – собственным «я», термин новый, который, однако, не вносит ничего нового и является лишь бесполезной перефразировкой эгоизма; в нем всегда обвиняли цивилизованных, и обвиняли вполне основательно, потому, что их общественный быт, это царство лицемерия и гнета, ведет к подчинению всех двенадцати страстей эгоизму, который становится разрушительным очагом и заступает место унитеизма, или гармоничного очага страстей.
Так как счастье – общая цель наших устремлений