(хрусталь, мрамор, позолота) денег хватило, а на начинку – уже не очень. Вот оно какое, скромное обаяние буржуазии.
К часу дня, отмыв мастер-бедрум, кабинет, музыкальную комнату, желтую гостиную с телевизором и примыкавшую к ней мини-кухню с баром, голубую гостиную для приемов, парадную столовую, две здоровых прихожих и маленькую прачечную, я оголодала и полезла в холодильник за йогуртом за четыре бакса. Ясное дело, я такой ем только в этом доме. На свои деньги я покупаю в магазине «Сэкономь много» только крахмальный, с красителями, по акции «Три банки за доллар».
Когда я доедала третью упаковку йогурта с ревенем и клубникой, закусывая его сыром и запивая молоком, пришли дети.
– Привет, ребята! – поприветствовала я их, но они меня проигнорировали.
Ага, в церковь каждую неделю ходят, подарочки беднякам собирают, а уборщице ответить им гордыня мешает! Ну-ну, ну-ну. Поправлю я вам еще подушечки, не помыв руки после уборки туалета!
Дети быстро рассосались по своим комнатам, а в кухню спустилась девушка, которую я раньше видела только на семейных фото. Еще по снимкам я сделала вывод, что старшая дочь Сьюзен не совсем здорова, и теперь это мнение только укрепилось. Она была бледной, под глазами залегли тени, а слабые руки спускались по бокам, как плети.
– Бриджет, – представилась девушка.
– Наталья.
– Может, сделать вам кофе или чай? – спросила Бриджет.
Хозяева домов часто предлагают мне напитки и сами их для меня готовят, но у Джексонов это было впервые.
– Не беспокойтесь, я уже пообедала.
Я собиралась помыть кухню и обычную, непарадную, столовую, чтобы на этом закончить уборку первого этажа, но вернувшаяся домой Сьюзен сказала, что будет готовить, и отправила меня наверх, благо дети выползли из своих комнат и спустились ей помогать.
Приведя в порядок все спальни, швейную комнату и большую прачечную на втором этаже, третий этаж с кинотеатром и все лестницы, я спустилась вниз. В простенькой столовой семья Джексонов уже вкушала ужин, и я, стараясь не шуметь, начала прибираться на кухне. Стены между кухней и столовой не было, поэтому я невольно стала свидетелем их разговора.
– О, я сегодня встретила Кена. Ему пятьдесят шесть лет, у него рак мозга, и представляете, он все еще жив! – воодушевленно сказала Сьюзен.
Я чуть тряпку от неожиданности не выронила, а вот все члены семьи явно разделяли ее энтузиазм. Они принялись задавать уточняющие вопросы о том, как же Кену удалось так долго удержаться на бренной земле.
Быстро закончив ужин, все разошлись по своим делам: Джек – в кабинет, а четверо младших детей – в церковь. За столом остались только Сьюзен и Бриджет. Мать, сидевшая напротив дочери, наклонилась к ней и взяла за руку.
– Знаешь, тебе нужно решить, какой опыт ты хочешь получить в оставшиеся годы. Если хочешь вернуться в колледж, когда тебе станет лучше, мы не будем возражать. Но не лучше ли провести это время здесь,