Борисовна вышла на крыльцо покурить, Оля осталась в комнате. Она не курит. Тут-то Валера и появился. Он был в белых джинсах. Не буду смеяться над белыми джинсами в совхозе Усьман, мне не до смеха, так Тамара Борисовна, наверное, подумала. Но на реку пойти согласилась. Наверное, это началось изменение поведения.
Коварный Валера завёл в камыши. Тут островок мягкой травы, ниоткуда тебя не видно, а у Валеры бутылка вина. Фетяска, вполне нормальное вино. Полусладкое. У Вали Сыромятиной вино полностью сладкое, по вкусу немного похоже на повидло. Но от него голова кружиться так, что начинаешь понимать – одинокая женщина делала. Стаканы? Не смешите. Ну вот он, Валера. На расстоянии вытянутой руки. Только указательный палец положить ему на губы, чтобы он не смел возражать. Да и вряд ли он будет возражать. Не зря же он принес с собой одеяло и заботливо расстелил на траве? Не только же о своих белых джинсах он при этом думал? Но сначала нужно еще выпить. Чтобы внутренний голос не орал так громко.
Тут что-то вроде островка, «камыши – это, в сущности, тростник. Мыслящий тростник? А кто тут вообще мыслящий? Я – точно нет. Если бы я была мыслящая, я бы держалась от Валеры подальше».
– Иногда надо напиться, – философски заметил Валера. – чтобы не думать.
– Дорогой мой мальчик, чтобы не думать, совершенно не обязательно напиваться. Очень многие люди даже не пытаются думать без всякого алкоголя. Экономят на этом кучу денег.
Это у нас светская беседа. Она непринужденно перейдет в поцелуи и так далее. Может, мне просто раздеться? Пока я не передумала? Какой ужас! Что он обо мне подумает?
– Одной бутылкой полусладкого мы не напьемся.
– Не беспокойся, я уже выпила полбутылки какого-то страшно крепкого вина.
Его привезла Оля Сыромятина. Она сделала это вино собственными руками. Это специальное женское вино. Оно называется – забудь о последствиях.
– Какие тут большие звезды, – откликается Валера, видимо желая увести разговор от темы последствий. «А завтра скажет, что хочет жениться. За что мне?… Но он прав. В том, что касается звезд, Валера абсолютно прав. Свет фонаря перед общежитием сюда не доходит, небо очень чёрное, на нем гигантские звездные скопления свисают, как темные виноградные гроздья, блестящие росой. И тишина какая-то неестественная. Нет, всё-таки не может это быть остров. Мы же не переходили реку вброд и не плыли на лодке? А мы здесь. Значит, обязательно есть путь по суше. А завтра я ему скажу… Стоп! Никаких «завтра»! Можно просто откинуться на спину. Тогда это всё мерцание будет прямо надо мной, а Валера догадается, что слова уже не нужны, наклонится, и будет целовать меня в губы. А завтра… Господи, да что же это такое!»
Валера достал сигарету, закурил. «Идиот он, что ли? Ладно, тогда и я закурю, может оно к лучшему».
Нет, это не остров, это полуостров. Узкая полоска, по которой идет тропинка, связывает его с большой землей. Но Сыромятина слишком много выпила вина своего изготовления, и не заметила тропинку, а пошла прямо на свет