которыми являлись имплантаты. Один из них располагался в области правого виска, еще один – в груди. По одному в каждой ноге…
– Вживленные в тело материалы. Похоже, для стимуляции работы мышц. Укрепления в районе таза. Сердце частично состоит из имплантатов. Но это не означает, что у тебя проблемы с сердцем. Это, скорее, дополнительная деталь, если так можно выразиться.
– И что? Я теперь не умру никогда? – с сарказмом спросил Равик.
– Чисто теоретически, с таким набором «примочек» в теле человека трудно назвать живым, если уж придерживаться традиционного понимания вопроса. С другой стороны, пока живо твое сознание, твой разум – жив и ты сам. Философские вопросы лучше оставить философам, разумеется.
Но этот вопрос Равик не мог оставить лишь кучке книжных червей – оставшимся в современном мире философам. Вот уже несколько дней он думал о том, что сокрыто внутри него, и о том, какие последствия все это может ему принести.
Киборг. Равику вспомнилось это слово, когда он стоял под нависшими темными тучами, ожидая, когда с неба прольется дождь. Киборгами в фантастике называли машинно-человеческий гибрид. Сотканного из плоти, крови и высокотехнологичных материалов монстра. Забавно было лишь то, что с проникновением в реальную жизнь огромного количества имплантатов, используемых не только в военных целях, но и в повседневной жизни, писатели перестали употреблять это слово.
Есть такое понятие, как эффект «зловещей долины». Это гипотеза, согласно которой, чем больше робот или другой объект, схожий по своим параметрам с человеком, но не являющийся им, похож на настоящего человека, тем большую он может вызывать неприязни и отвращения у людей-наблюдателей. Равику вспомнилось это самое понятие. О нем он услышал когда-то давно, в прошлой жизни. Оно прочно врезалось в его память.
Вызывал ли он у самого себя чувство отвращения, неприязни? Глядя в зеркало, он видел собственное отражение, и ненавидеть себя, как и любой другой человек, мог и за поступки, и за внешность, и за свое беспамятство. В этом он нисколько не отличался от других людей.
Он выбивал из себя страх с каждым новым ударом. Он не чувствовал боль, усталость. Обыкновенный боксерский мешок, подвешенный цепью к потолку тренажерного зала, буквально вынимал из него все те излишки напряжения и сил, что могли трансформироваться в гнетущие мысли и пугающие догадки. Боксируя, он лишал себя тяготящего чувства.
Ближе к вечеру Равик оказался в тренажерном зале. Разогревшись немного на беговой дорожке, сделав пару подходом жима штанги лежа, поупражнявшись с гантелями, он почувствовал себя немного лучше. Добравшись до боксерского мешка, он решил выложиться по полной программе. Кроме того, ему нравилось, что в зале единоборств он мог оставаться наедине с самим собой.
Телу не нужны были напоминания. Движения Равика были отточенными, равно как и умение стрелять из различных типов огнестрельного оружия. Обе руки были развиты одинаково хорошо. Удары он наносил молниеносно,