пронизанную светом,
И в ноябре почувствовать весну,
И знать, что навсегда блаженство это.
Сквозь кружево листвы смотреть на мир,
И, замечая чудные явленья —
То ль звон дождя, то ль звук незримых лир —
Сквозь сон земной, то ль радость пробужденья,
В любовном взоре, синем, как сапфир,
Благих миров увидеть отраженье.
«Я – свет, я – пустота…»
Я – свет, я – пустота…
Я была, и меня не было…
Я есть, и меня нет.
Я – то, что будет, и то, что никогда не свершится…
Вечность «всегда», и мгновение «никогда».
Я – пустота, прошитая тысячами звёзд.
Я – свет…
Я – то, что не имеет имени, и то, что можно назвать чем угодно.
Вот, я родилась и умерла,
Я умерла и воскресла.
Я живу, и вот, меня нет.
И когда меня не станет, я снова вернусь к жизни.
Я – пустота, прошитая тысячами звёзд.
Я – свет…
Ветер дохнёт прохладой, виноградная лоза встрепенётся,
Рука потянется к руке, а сердце – к сердцу.
Бесформенное обретёт форму, во тьме забрезжит свет.
Все нити, все времена, все ветры, все пространства – во мне.
Сердце мира бьётся во мне,
Поэтому боль каждого – моя боль,
Радость каждого – моя радость.
И, вот, я – свет, я – пустота…
Звезда в потоке, и поток.
Я – свет…
В сердце Санта Крус
Солнце Севильи
Я держу в ладонях твоё солнце, я засыпаю под солнцем твоим…
Забери, забери меня, солнце – навсегда, навсегда…
Море шумит где-то далеко… Его шум словно сновидение.
Ветер поет в руинах.
Ветер гремит замками – в пустыне городов.
Словно сон – твои объятия, солнце твоё – поцелуй твой.
Я соберу твоё солнце, я наполню им тело, наполню им тело моего сна: ты станешь мной, я потеряюсь в тебе. Солнце…
Мои ладони наполнены тобой, солнце.
Свет… свет, свет… и сон, сон, сон…
Однажды я проснусь в синем-синем городе, в синих-синих сумерках, осыпанных огнями фонарей.
В старом-старом городе, синем-синем городе. У реки, зелёной от Луны.
У реки, в чьих водах отражается Трианский мост, и старые пароходы скользят неслышно, дробя тёмное зеркало на множество сверкающих отражений.
В городе, где лунная лава течёт вдоль белых – белых стен домов.
В бесконечно родном, любимом городе, таком любимом, что сердце болит.
Болит и радуется, и тоскует, тоскует… без конца.
Я пройду по городским мостовым, и взор впитает одинокие улицы, узкие переулки, пыльные площади, пышные дворцы, улетающие в небо соборы.
Мои глаза запомнят каждый камень крепостной кладки, каждую малую трещину стены, каждый пёстрый изразец, каждый булыжник мостовой в старом квартале Санта Крус.
Каждое окно, забранное мавританской решёткой.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен