молчать, давать и быть благодарной. Ну, ну, открой глазки, пусть реснички просохнут, они, когда мокрые, так отвратительно слипаются. Ты, сука, – я вынужден закричать, – всё правильно понимаешь, не прикидывайся. Можешь «зачтокать» хоть всю свою ссаную жизнь, кому отвечать, как не тебе? Хочешь? Нет, ты хочешь или нет? Ну давай, давай Я тебе отвечу, – продолжаю кричать я. Тебе так удобнее, тебе всё это нравится и ты будешь продолжать, потому что если случится так, что мы перестанем, попробуй представить, кто о тебе позаботится, кто отвесит пощёчину, чтобы ты испытывала те, так сильно необходимые тебе низменные инстинкты и эмоции, ты, – я снова перехожу на ласковый шёпот и глажу её по лобку, – уродливая жирная сука.
Я знаю куски её прошлого только с её же слов, но некоторые моменты в поведении подтверждают, что если не всё, то многое именно так и было.
Кей убирает руки от груди, прижимается ко мне и целует, засасывает и чистит своим языком самые труднодоступные места. У неё большая грудь, я хочу её трогать и мять, но Кей так сильно прижалась ко мне, что я не могу просунуть руку между нашими телами. Нехотя обнимаю, провожу руками по спине вверх и вниз, хватаю за жопу, сильно, Кей чуть не откусывает мне язык. Отстраняется от меня, берёт какие—то газеты, рассыпает их у моих ног и встаёт на колени. По—простому вытирает рот рукой, слева направо.
– У меня минет никак не получается. Научишь?
– Как я могу тебя научить? Будем вместе сосать мой член?
– Да.. Ой, нет, ты просто говори, когда тебе хорошо, а когда не очень.
Она откидывает волосы с лица и ждёт. Не самое подходящее время, чтобы объяснять, что всё индивидуально, нет одинаковых членов, губ, ртов, языков, что если тебе хочется, ты найдёшь способ, найдёшь нужную глубину и скорость.
Кей не хочет сама доставать мой хуй. Я беру влажные салфетки, протираю свои руки, даю чистую салфетку Кей. Расстёгиваю ремень, пуговицу, ширинку и даю шортам упасть. Снимаю трусы.
Всё уже готово.
Кей проводит руками по моим ляжкам, ногтями впивается в задницу, улыбается, подвигается ближе, обхватывает одной рукой член и дрочит. Несколько секунд. Рассматривает его, облизывается, берёт в рот. Ничего нового, ничего необычного – она просто старается добросовестно сделать свою работу. Но у меня нет желания «учить» её. А у неё нет способностей к обучению.
Нужно повторить то, что я видел. В точности, в деталях до самой последней капельки пота. Язычок совершает три движения вниз по нёбу, чтобы четвёртым выплюнуть осколки зубов, смешанных с кровью и слюной. Нужно совершить столько «четвёртых движений», сколько потребуется, чтобы во рту не осталось кровяного желе. Собирать осколки и кровь, сплёвывать, вытирать остатки с губ. Повторить.
– Я правильно делаю?
Плохая привычка – отвлечённые разговоры во время траха.
– Да, мне хорошо.
– Я устала, хахахаха. Прости.
Тогда просто не двигайся. Я сам тебя выебу. Держи голову прямо, у тебя такие густые волосы – сплошное удовольствие, не бойся, я их не