поставим нашим представителем, – добавил Экберт угрюмо. – И в Гильдии ославим за умение договариваться так, что лишишься доброго имени.
Беренд промолчал, стиснув зубы. Сзади раздалось покашливание. Он обернулся и посмотрел на толстую бабу в платке, что едет вместе с ним.
– Ты кто такая? – спросил он. – Для чего с нами послали?
Баба развела руками, знаками показала, что не слышит и не может ни слова сказать.
– Немая, – пробормотал Беренд хмуро. – Да чтоб тебе икалось весь год, Теонард.
Он глянул на остальные повозки. Там в каждой – по одному чумазому мужику с измазанными сажей лицами. Теонард накануне вечером предупредил, что эти люди поедут с ними, что он сам постарается прийти, но не обещает. Предупредил, что его инструкции должны быть выполнены, иначе за безопасность купцов не в ответе.
Купцы, перехватив взгляд Беренда, переглянулись.
– Подумать только, мать вашу! – проворчал Марвин. – Нам дали в сопровождение толстую бабу и трех мужиков! И это вместо обещанного войска или хотя бы отряда!
– Я сделаю все, чтобы в эту Цитадель больше ни один купец не поехал, – прорычал Беренд. – Клянусь запонками.
Он вновь смерил взглядом тех, кого к ним подсадили, и горестно вздохнул, проклиная про себя Теонарда и всю Цитадель.
Лошадиные копыта мощно стучат по земле. Повозки тяжело катятся следом. Две из повозок крытые, но ни Беренд, ни остальные купцы даже не знают, что внутри. Когда он утром собрался туда заглянуть, появилась эта рыжая стерва, будь она неладна, Брестида и запретила под страхом смерти. Для убедительности достала из ножен саблю и велела остальным амазонкам рубить купцам руки, если посмеют прикоснуться к повозкам.
Впереди, прямо перед конями с треском рухнуло широкое в обхвате дерево. Перегородило дорогу, сбив с соседних деревьев толстые ветви, так что в воздухе еще оседают листья.
Лошади остановились, испуганно заржали. Возницы соскочили с козел и принялись гладить по вытянутым мордам, нашептывать ласковое. В стороны бросилась пара зайцев, в траве замелькали их серые спины.
Из-за деревьев вышли люди с оружием. На купцов смотрят суровые, наглые лица. Обомлевшие члены Гильдии насчитали полторы дюжины.
На разбойниках темно-зеленые плащи. В руках наперевес копья или топоры на толстых длинных ручках. Некоторые сжимают рукояти мечей. Видно, что не терпится пустить в ход, начать рубить, так, чтобы на землю лились фонтаны крови, а из распоротых животов выпадали кишки. Все эти эмоции отразились у разбойников на лицах. У купцов начали дрожать руки, по лицу каждого разлилась смертельная бледность.
Вперед выступил высокий человек с мечом в руке. Движением ладони сбросил с головы капюшон. На купцов взглянул коротко стриженый мужчина со шрамом через всю щеку. Глаза – как две серые льдинки, весь собранный, поджарый. Скупые и точные движения выдают бывалого воина.
– Смотрю, решили снова поехать этой дорогой, – произнес человек, растягивая рот в волчьем оскале. –