совсем недалеко, чуть севернее, господин. Едва попав на берег, я добился отпуска на один день, чтобы навестить родные места, и сразу же направился, господин, к ближайшей заставе, чтобы разыскать ближайшего чиновника бакуфу, полагая, что меня примут с радостью из-за тех знаний, которые я приобрел… Но стражники… – лицо Мисамото исказилось от боли, – они не стали слушать меня, господин, не попытались понять… они связали меня и приволокли в Эдо… это было пять лет назад, господин, и с тех самых пор со мной обращались как с преступником, держа в заключении, хотя и не в тюрьме, а я все объясняю и объясняю, что я не соглядатай, а верный своей стране житель Идзу и то, что случилось со мной…
Ёси с отвращением увидел, что по лицу человека побежали слезы. Он резко оборвал эти причитания:
– Прекрати! Ты знаешь или не знаешь, что закон запрещает покидать Ниппон без разрешения?
– Да, господин, но я ду…
– А знаешь ли ты, что по тому же закону любому, кто преступил его, какова бы ни была причина и кем бы ни был этот мужчина или женщина, запрещено возвращаться назад под страхом смерти?
– О да, господин, да, да, я знал об этом, но я не думал, что это включает и меня, господин. Я думал, я смогу принести пользу и мне будут рады, и меня ведь унесло в море не по моей воле. Это был ураган…
– Закон есть закон. Этот закон – хороший закон. Он сохраняет страну чистой. Ты считаешь, что с тобой поступили несправедливо?
– Нет-нет, господин, – торопливо произнес Мисамото, вытирая слезы в еще большем страхе и касаясь лбом татами. – Пожалуйста, извините меня, я умоляю вас о прощении, пожалуйста, из…
– Просто отвечай на вопросы. Насколько свободно ты говоришь по-английски?
– Я… я немного понимаю и говорю на американском английском, господин.
– Это тот же язык, на котором говорят здешние гайдзины?
– Да, господин, да, более или ме…
– Когда ты встречался с этим американцем Харрисом, ты был выбрит или нет?
– Нет, господин, я носил подстриженную бороду, как большинство матросов, господин, а волосы отпустил длинные, как у них, и заплетал их сзади в косичку, скрепляя смолой.
– Кого ты еще видел у этого гайдзина Харриса?
– Только его самого, господин, – я пробыл там всего час или около этого – и одного из его помощников, я не помню имени.
Ёси вновь взвесил всю опасность своего плана: отправиться на переговоры переодетым, не спрашивая одобрения Совета, и использовать этого человека как шпиона, который сможет тайно подслушать, о чем будет говорить враг. «Возможно, Мисамото уже шпион, шпион гайдзинов, – мрачно подумал он, – как считают все, кто его допрашивал. Нет сомнения, что он лжет: рассказ его звучит слишком уж гладко, глаза у него слишком хитрые и он становится похож на лисицу, если застать его врасплох».
– Очень хорошо. Позже я хочу узнать все, чему ты научился, все и… ты умеешь читать и писать?
– Да, господин, но по-английски