мозги забрызгали вокруг все, и прежде всего самого парня. Но нет – такого чуда не произошло. Тролль лишь ослабил кольцо своих рук, выпуская на волю Сашу и сделал два шага назад. Словно специально, для Александра – чтобы тому было получше видно, как эта громадина мазнет ладонями по собственным ушам, покажет противнику их, уже густо измазанные кровью, а потом улыбнется ему жалобно, и рухнет рядом со своим соплеменником.
И только потом в зал вернулись звуки. Громко и неразборчиво, а еще угрожающе ревел трактирщик; поскуливали под столами забившиеся туда гоблины, и угрюмо перешептывались остальные тролли, так и толпившиеся у дверей. А Зея вполне отчетливо выкрикнула, перекрывая все остальные звуки:
– Это братья Грах и Грух! Вот они и нарвались на того, кого нельзя безнаказанно обидеть. Спасибо тебе, Александр!
Вообще-то парень во время этой эпической битвы ни о троллихе, и ни о ком другом не думал. Себя бы, любимого, из неприятностей вытащить. Ну, а уж если вытащить получилось, то почему бы не выкатить грудь колесом, не выставить правую ногу вперед, и встать в позу записного героя. Но делать этого он не стал, как и восклицать по примеру иных излишне героических личностей: «Ну, кто следующий?!». Хотя и понимал, что вряд ли кто еще шагнул бы сейчас вперед, чтобы постоять за честь братьев.
Нет, Александр спросил с места; все желающие могли услышать и отсюда:
– Что это за братья такие? И с какой стати они набрасываются на мирных постояльцев? Какая муха их укусила?
– Никто их не кусал…
Скрипучий голос за спиной заставил Сашу чуть вздрогнуть, а потом развернуться с рукой, уже занесенной для удара. Только бить стариков и детей он не был приучен. Хотя и всех остальных тоже. Это сегодня все у него получалось так ловко, словно само собой; без всякого вмешательства головного мозга. Последний просто запаздывал за реакцией тела. Теперь же настала очередь включить всю мощь интеллекта.
Новый противник тоже отличался гигантским ростом и широченными плечами. Только вот плечи эти давно уже поникли, и спина, скорее всего, не разгибалась. А серое лицо было испещрено глубокими морщинами. И противником он, как тут же выяснилось, не был. А может, был, но тщательно скрывал это. На Александре он остановился спокойным взглядом, а на поверженных соплеменниках с какими-то особыми чувствами, в которых человек распознал прежде всего беспокойство, и легкую грусть, а даже не избывшую себя после их поражения гордость за переросших его отпрысков. Так мудрый дедушка смотрит на непослушных внуков. И это предположение парня тут же подтвердилось.
– Я Грум, – обратился старик к Александру, – Глава клана Равнинных Троллей. Грух и Грах мои внуки. Ни у них, ни у меня, ни у кого в племени нет к тебе претензий, человек.
– Ха! – чуть не воскликнул парень, – у него нет претензий! А у меня они есть!
Остановило его от такого возгласа одно –