никто не отменял. Так двигаются уши крупных кошачьих в минуты опасности и повышенного внимания…
Кирилл Эммануилович согласился, что это очень верно. Они расстались, он поклонился, улыбаясь неулыбчивым ртом с твёрдыми яркими губами. Вслед Веде он не посмотрел – его любовь к НН носила не ностальгический, вопреки солидному возрасту, а, как и подобает сему чувству, – неистовый характер. Он ушёл вглубь посёлка по своим киноделам шагом уверенным и весомым.
И всё же она тотчас после беседы с директором кинотеатра направилась скорым шагом, хотя каблуки к такой скорости не располагали, именно в Парк – за своим забытым в конторе зеркальцем.
Ведь зеркальце – вещица важная. Никто из учёных ещё не объяснил, почему это происходит… но ведь происходит же! Нате вам – обычная гладкая поверхность, никакой мистики и магнитных волн, но стоит заглянуть в неё – и происходит волнующая и необъяснимая вещь.
Это было куплено третьего дня, и в него Веда ещё ни разу не заглянула. Даже не распечатала.
Она пользовалась служебным входом. Раньше, когда она заходила в контору, то непременно тотчас включит свет в крохотном предбаннике, где почему-то всегда пахло кошачьим любовным одеколоном, и запрёт и эту внутреннюю дверь, памятуя правила безопасности «Хранение документов, гарантирующих Основную Память».
На трёхногом столике разложены всегда папки с бумагами о приёме и выдаче книг и рукописей, копии инвентаризаций за пять лет, информация о перераспределении изданий между школами и культурными учреждениями побережья, копия пользовательских формуляров и иные Документы. Стоял электрический чайник, несколько портретов. Картину с белой лошадью, нарисованную девочкой из местной школы, Веда не замечала, но всегда помнила, что она должна находиться слева и выше. Если бы картина пропала, Веда сразу заметила бы это. Засим заглядывала в ожившую обещалку, издающую звуки оголодавшего кота, и день вступал в свои права окончательно.
Ключи отдаст она сегодня вечером, на калитке, под роспись. Тяжёлая связка их мешала порядку в маленькой сумке Веды. Это было одной из причин – если честно, самой главной – желания уволиться из Парка. И разве это сумасбродство?
…Вот и дверь, тяжёлая арочная, с многочисленными надписями мелом и невнятными рисунками, сделанными с помощью баллончика с краской.
Но, не дойдя нескольких шагов до своего рабочего места, возле куста зеркального лавра, которому искусная рука придала форму дракона-младенца, Веда отвлеклась.
В сарайчике сбоку, где раньше хранили часть совсем уж архаического архива, дверца не была прикрыта.
Она не успела возмутиться такой халатностью, потому что заметила в кустах движение. Навстречу ей вприскочку направлялось какое-то большое бурое существо.
…медведь!
Кажется, этот вид называют Урсус Хоррибилис. Но Ужасный Медведь выглядел до чёртиков импозантно и предпочитал,