болотца. В расстёгнутом вороте рубашки блеснул знак Орса. (Многие из багажников носят такие. Иные, чтобы подчеркнуть свою приверженность одному из двух Прибежищ Единого, другие просто в качестве украшения.)
Неизвестный притянул медведя к себе и тут же оттолкнул плечом. Звуки рычания или плача, которые издавал медведь, безумно взволновали Веду.
Она уже осознала свою ошибку, но всё равно трудно верилось, что такой представительный зверь может существовать сам по себе, без спрятанного в нём человека.
Лицо спасителя Веды мелькало за медведем, как за холмом. Рукав куртки у плеча лопнул по живому, точно кожу полоснули лезвием.
Веда сообразила, что подыскивает слова для портрета. Это такая привычка, от которой трудно избавиться. Тем паче, лицо стоило того, чтобы остаться запечатлённым в памяти.
Молчаливый незнакомец как раз любезно подставил для обозрения свой профиль. Лоб чуть скошен, но высок, свирепый птичий нос и сжатый от напряжения рот над выдвинутым подбородком. Веда удовлетворённо кивнула сама себе, хотя вздрагивала от сильных ощущений. Всё, она запомнила.
Этот попавший на кончик пера скрежетнул зубами, ремень врезался ему в запястье. Медведь тоскливо заревел. Он и мужчина были достойные соперники. Схватка среди пронизанных светом молодых листьев могла привлечь внимание любителя ставок, но что-то произошло.
Веда увидела, что человек потащил за собою медведя, обмякшего, как пустая шкура.
Они скрылись среди кустов лавра, за соснами. Потом снова показалась кожаная куртка, обтягивающая широкие плечи. Человек пятился. Веда увидела очень длинные ноги мужчины, совершающие полубалетные, полуфутбольные па. Он обернулся через плечо. Мелькнувшие среди листвы дальние горы подчеркнули брутальность его профиля. Это была картинка из превосходной детской книжки, где художник-иллюстратор не связан требованиями косного реализма.
Медведь снова воспрял, рванул вправо, его противник накрутил на запястье цепь. Теперь они смотрели друг другу в глаза.
Медведь показал зубы, а человек оскалился в улыбке.
Веда полностью отдалась впечатлениям и даже слегка расстроилась, когда человеку удалось втащить медведя в сарай для инвентаря с табличкою «ХОЗ». Веда могла бы теперь уйти, но осталась.
Рёв медведя сменился тишиной. Человек вышел. Она так напряжённо ждала, что, увидев его, вздрогнула. Увидев её, он кивнул и, подняв руку в разорванном рукаве, приложил к сердцу. Очевидно, он разом извинился за то, в чём считал себя виновным, и умолял не уходить. Она повиновалась, глядя, как он (довольно небрежно) запирает дверь.
– Я не предполагала… – Вырвалось у неё, когда он приблизился к ней по тропинке, заталкивая ключ в карман джинсов.
Он немного запыхался, чёрные, как хлопья сажи, волосы растрепались, на запястье она заметила кровоточащую ссадину.
– …Что медведь может быть сам по себе. – Подхватил он, заканчивая её брошенную