было видно… Осталась лишь бесконечная россыпь звезд, которые, не мигая, сияли в кромешной тьме. Самые яркие звезды окружал ореол дифракционных лучей; если прищуриться, начинало казаться, что лучи то удлиняются, то делаются короче. Все выглядело точно так же, как звездное небо в пустыне, только свет ярче. Звезды не мерцали, но это были те же самые звезды.
Джейкоб подумал, что ощущения должны быть другими, более мощными. Увиденные из космоса звезды должны казаться более таинственными, более… философскими, что ли. Одним из самых ярких воспоминаний подростковой поры было ошеломляющее буйство звездных ночей. Оно не имело ничего общего с ощущением неизмеримого простора, которое теперь возникало у него под гипнозом. Скорее, оно походило на смутные сны из прошлой жизни.
Доктора Кеплера, Буббакуба и Фэйгина он обнаружил в центральном холле. Кеплер подозвал его взмахом руки. Компания расположилась на горке подушек возле иллюминаторов. Буббакуб держал в лапах чашку с каким-то ядовитым, судя по виду (да и по запаху), пойлом. Фэйгин медленно прогуливался взад-вперед, переваливаясь на корнях-отростках.
Ряд иллюминаторов, тянувшихся вдоль изогнутого борта корабля, в холле прерывался огромным диском, похожим на гигантское круглое окно от пола до потолка. Поверхность диска выступала из стены примерно на фут. Все, что находилось по другую сторону, скрывала плотно прилегающая обшивка.
– Мы рады вашему решению, – пролаял Буббакуб, прибегнув к помощи водора. Он вальяжно раскинулся на подушке и, договорив, сунул морду в чашку, после чего перестал обращать на Джейкоба и остальную компанию какое бы то ни было внимание. Напрашивался вопрос: маленький пил нарочно старается казаться дружелюбным, или так на людей действует его природное обаяние?
Джейкоб про себя всегда называл Буббакуба «он», но на деле не имел ни малейшего понятия о половой принадлежности существа. Хотя никакой одежды, если не считать водора и маленького мешочка, на инопланетянине не было, внешние особенности его анатомии ясности не вносили. К примеру, Джейкоб выяснил, что пилы – яйцекладущие, а не млекопитающие. Тем не менее от горла до промежности существа, словно пуговицы на рубашке, вытянулись в ряд наросты, явственно напоминающие соски. Джейкоб терялся в догадках относительно их предназначения. В сетевой базе данных о них не упоминалось. Джейкоб затребовал из Библиотеки более детальное описание.
Фэйгин и Кеплер беседовали об истории солнечных кораблей. Голос Фэйгина звучал приглушенно – верхушка его кроны и дыхательное отверстие почти упирались в звукопоглощающую обшивку потолка. (Джейкоб надеялся, что кантен не склонен к клаустрофобии. Хотя, с другой стороны, чего бояться говорящему овощу? Разве что случайно быть покусанным. Кроме того, его живо интересовали сексуальные привычки этой странной расы, которой для полового акта требовалось участие посредников – специальной породы одомашненных шмелей.)
– Так значит, этот блистательный экспромт, – говорил Фэйгин, – без всякой помощи извне позволил