пил… Да еще занимался неким приятным делом, вне брака грешным для любого человека, но только не для него – живого бога. А, чего там! Ведь Ситлаль отдают замуж за Тесомока – нового верховного жреца Кецалькоатля.
Назначить неопытного юнца жрецом?! О боги… Впрочем, такой сейчас и нужен: послушный, не особенно умный, верный… И еще – жестокий до чрезвычайности, находящий истинное наслаждение в ужасных мучениях жертв. Такой и был нужен – властители колуа всерьез задумались о власти в долине четырех озер.
И Ситлаль… Нежная, милая Ситлаль, любимая Звездочка обречена стать женой этого изувера! Самое страшное, что ничего нельзя сделать – девушке перечить отцу, родителям – великий грех. Да и Ситлаль прекрасно знала, что очень-очень скоро произойдет с ее возлюбленным… Бывшим возлюбленным, увы, бывшим…
Он и сам это знал. И принимал все, как есть и как будет – нечего уже было терять, и цепляться за жизнь – незачем. Умер отец, любимая наречена женою другого, к тому же, как выяснилось, Асотль – какой-то ацтек, пришелец, дикарь, существо, достойное лишь жалости и презрения!
Мир, такой привычный, комфортный – рухнул в один миг! Не было больше ничего и никого: ни отца, ни любимой, ни будущего, ни друзей…
Лучший друг Шочи – пропал уже на следующее после похорон утро. Скорее всего, его убили жрецы храма Кецалькоатля – за то, что совал нос не в свое дело. А Шочи такой, любопытный… За то и поплатился… Жаль… Хотя, что жалеть? Они ведь скоро встретятся, там, в обиталище богов… Недолго осталось ждать.
Слабая мечтательная улыбка искривила губы юноши – все было хорошо! Скоро душа его устремится в иной мир – а в этом больше уже нечего терять. Ну и пусть…
– Вина? Да, вина! – Асотль обнял одну из прильнувших к нему женщин, погладил упругую грудь. – Эй, музыканты, играйте! Будем веселиться и пить. Вина сюда, вина! Эй, ты, красотка… Как там тебя зовут? Ты, наконец, пьяна? Сколько в тебе кроликов? Два? Пять? У меня уже много.
Кролик был символом и покровителем опьянения, степень которого в них, в кроликах, и измерялась. Два кролика – ометочтли – это радость, это вдруг ставший приятным и чрезвычайно веселым мир, пусть даже до того он был серым, пустым и будничным, а вот пять кроликов, пять кроликов, это…
– А теперь – еще вина! Музыканты, играйте громче. Эй, барабанщик, ты там что, спишь? Женщины, танцуйте… Танцуйте, танцуйте, а я посмотрю!
– О, великий Тескатлипока… Поистине, мы сейчас усладим тебя!
Четыре красавицы, четыре грации – юные жрицы из храма богини порока – принялись танцевать вокруг живого бога. Их сплетенные из цветов одежды полетели наземь, обнаженные тела сплелись, лаская друг друга…
– О! – изгибаясь, сладострастно стонали жрицы. – Иди к нам, великий Тескатлипока, возьми нас… Мы принадлежим тебе…
Вновь почувствовав грешное желание, Асотль поставил на пол беседки золотой бокал и, разлегшись, подозвал к себе женщин:
– Ты… И ты – идите ко мне… А вы двое – ласкайте друга друга… Так! Так!
Пытаясь уйти от себя в сладострастной неге, юноша