ему, что все это знаете, да? И он отдал вам пузырек примерно в пять часов?
– Именно, я пришел к нему за пузырьком.
– Пузырек стоял на том же месте?
– Да.
– Точно на том же самом? Как вы думаете, его не передвигали?
– Да нет, насколько я понимаю.
– А если бы его передвинули, как думаете, вы обратили бы внимание?
– Да почти наверняка.
– Спасибо, мистер Харди. Значит, вы забрали пузырек… И что вы сделали с ним потом?
– Уж я о нем позаботился.
– Потому что там была этикетка «Яд»? Очень разумно. Но что именно вы сделали с пузырьком?
– Я его в сарае с инструментами спрятал – до вечера. Сарай запирается каждую ночь, а то вдруг бродяги какие. Так я сразу пузырек к задней стенке запихнул, как обычно.
– Все эти предосторожности вы предприняли для того, чтобы кто-нибудь не добрался до яда?
– Точно. Меня всегда учили аккуратно обращаться с такой гадостью.
– Все это было после пяти часов?
– Да. Я запер сарай и пошел пить чай. А вечером вернулся, взял яд и отправился к осиному гнезду. А потом убрал пузырек обратно.
– Вы не весь яд использовали?
– Нет. Мистер Каргейт толком не понимал в осиных гнездах, что бы он там ни говорил, и взял яда куда больше, чем нужно. Я убрал пузырек и запер его снова. Тут и началась морока. Наутро мне все не удавалось добраться до мистера Каргейта, чтобы пузырек отдать; я к нему – а он то занят, то ему в Лондон понадобилось, то еще что. Пришлось сарай запертым держать, пока до мистера Каргейта не доберусь. Так и не добрался, потому что его в тот день убили. А потом полицейский пришел, и уж я с такой радостью ему все отдал!
– Вам пришлось держать сарай запертым, пока вы не избавились от яда?
– Ну вот точно так я и говорю.
– Я только хотел прояснить. Значит, вы никому не давали яд? – В ответ Харди только яростно затряс головой, выпучив глаза. – А кто-нибудь просил у вас яд?
– Конечно, нет. Да и зачем?
– И пузырек никто не трогал?
– Все время на месте стоял.
– Спасибо, мистер Харди.
Мистер Вернон поднялся с места, чтобы провести допрос от лица защиты.
– Куда вы поставили пузырек в сарае?
– За другие вещи спрятал – инструменты там, жгуты, опрыскиватели всякие.
– Понятно. Поставили этикеткой к себе, чтобы ясно видеть и не перепутать?
– Этикетку было видно.
– Ее было видно, независимо от того, как стоял пузырек? – Харди закивал. – Вы точно помните, этикетка была повернута к вам?
Харди почесал затылок.
– Ну не то чтобы точно. Вроде была повернута ко мне.
– И все же вы не помните точно, как стоял пузырек, когда он был поручен вашим заботам, хотя точно помните, как он стоял, когда вы смотрели на него через стекло и вам было все равно, как он стоит?
– В сарае-то темно.
– А на подоконнике светло; и яркую этикетку легко заметить, даже если она была повернута не к вам, а внутрь библиотеки?
– Она была повернута ко мне.
– Когда