этот термин иногда переводят описательно «уникальная японская государственная сущность»). Иными словами, она как бы отказывала другим государствам в праве на «органичность», видя в них лишь «механизмы». Уникальность кокутай стала основой японской националистической идеологии в первой половине XX в. в качестве главных доказательств этой уникальности использовались такие, популярные еще с XIV в., аргументы как существование «непрерывной в веках» династии императоров божественного происхождения и то, что территория Японии никогда никем не завоевывалась. В этом она решительно противопоставлялась остальному миру. В 1941 г. правовед и видный идеолог национализма барон Хиранума Киитиро (1867–1952), в то время министр внутренних дел, заявил: «Японское государственное устройство не имеет аналогов в мире… В других странах династии основывались людьми. Именно людьми поставлены у власти короли, императоры и президенты в других странах, и лишь в Японии престол унаследован от божественных предков. Поэтому правление императорского дома – это продолжение деяний божественных предков. Династии, созданные людьми, могут погибнуть, но трон, основанный богами, неподвластен воле людей»[8].
Концепции кокутай была вызвана к жизни необходимостью идейного обоснования возвращения императору всей полноты не только духовной, но и реальной, политической власти в стране. В период сёгуната император утратил не только политическую власть, но уже не мог реально претендовать и на роль сакрального, харизматического лидера нации и государства, что являлось существенным отступлением от Традиции. Позднейшая фаза развития идеологии «школы национальных наук» в творчестве Хирата и его учеников и последователей одновременно с возникновением учения о кокутай в «школе Мито» в первой половине XIX в. поставили во главу угла вопрос о восстановлении полноты императорской власти, имея в виду ее не только сугубо политическое, но и сакральное измерение. Практическим воплощением этого стала Мэйдзи исин.
В середине XIX в. режим Токугава переживал тотальный системный кризис, который уже не мог быть преодолен путем реформ сверху, т. е. без радикальной смены элит. Нередко подобные кризисы приводят к духовной деградации и социально-политическому распаду общества и государства и даже к гибельным трансформациям этноса. Не могло более продолжаться и «закрытие страны», но в Японии к этому времени уже сформировалась дееспособная духовная и политическая контр-элита, опиравшаяся на Традицию, в достаточной степени структурированная и имевшая программу действий в сложившихся кризисных условиях. Понимание главных целей и задач было единым, хотя по частным вопросам имелись существенные разногласия, усугубляемые неминуемой борьбой за власть внутри самой контр-элиты. Творцы Мэйдзи исин понимали неизбежность столкновения с «цивилизованным миром» и – в качестве единственно возможной спасительной реакции на это – революционных преобразований, но в основу преобразований