и дружелюбным гаитянцем… гаитянином… гаитцем? Да какая, в задницу, разница! Чтобы сразу насчет двух категорий проверить на вшивость: на предмет толерантного отношения к геям и чернокожим. Потому что, как всем известно, приезжие из Восточной Европы – страшные гомофобы и расисты. И это правда. И все это знают, как знают, что заверения этих приезжих в обратном – чушь собачья. Лишь бы документы дали! Но ради проформы… В результате среднестатистический эмигрант из Молдавии, Украины или там Прибалтики приезжает в Канаду с болью между ягодицами и легким чувством недоумения и обиды. Но, конечно, он, конкретный Дима, не такой. А какой? Другой! Мимо него баба просто пройти не может, чтобы не забеременеть. Только коснулся, а сучка уже пузатая. Наверное, у него особенное строение капилляров. Сперма у него не из конца вытекает, а из узоров на пальцах, и даже в воздух испаряется. Баба прошла мимо, вдохнула, и все, готова. Через девять месяцев можно принимать роды. Есть такие уникумы, Дима из них. А не то что эти ваши педерасты…
Я поддакиваю Диме, иногда даже – когда от усталости он затихает – подбрасываю дровишек в огонь. Слушала бы меня моя офицер по иммиграции! К счастью, мне-то штаны снимать не пришлось, все-таки проходил по разряду «интеллигенции». Но языком поработать на секс-меньшинства пришлось. В смысле, поболтать. Послушать меня, так я с детства был лучшим другом гомосексуалистов, транссексуалов и лесбиянок. Сейчас, правда, я говорю о том, что их развелось чересчур много, и не мешало бы вырыть яму с… Совершенно искренне. Как и три дня назад, когда превозносил книги «голубых», дружески обнимаясь с Нюдор – гомосексуалистом, который обожает переодеваться в розовые мини-платья. Мы с ним составляли схему закупки оружия для того, чтобы пристрелить парочку «копов» где-нибудь в Сент-Жюстин[18]. А что? Там городок уже англофонный, значит, и легавые из оккупантов, не честные франкоканадцы. За что, кстати, они – франкоканадцы – так не любят их, англоканадцев? Да за все то же самое! Нет, он, Максим Нюдор, ничего против англичашек сраных не имеет. При условии, конечно, что они занимаются этими самыми своими делами – в смысле, говорят по-английски, – у себя дома, на кухне. Но нечего выносить сор из избы и осквернять синие небеса Аркадии ужасной саксонской болтовней, дифтонгами своими проклятыми. Того глядишь, скоро парады проводить начнут. Нет, увольте. Каждому свое, как говорил Цезарь. Или как звали того англичашку обтрёханного, который покорил Галлию и написал об этом записку жене? С этого и начались наши проблемы. Иностранцы. Всюду иностранцы. Разумеется, он, Максим, ничего такого в отношении меня не имел. Квебек – очень гостеприимная провинция. Все флаги в гости к нам. За исключением, конечно, проклятых годдамнов[19], выродков елизаветинских. Когда уже сдохнет старая сука, Ее Величество?! Кстати, он бы хотел спросить меня, как на мой взгляд, идет ему это платьице? Недурно, говорю я, пытаясь быть объективным, но при условии, конечно, что он побреется. Я помню, у каждой