сделать это позже. В 1991 году у него были все основания думать, что он вернется в Белый дом, но к середине 1992 года его рейтинг понизился, поскольку его стали воспринимать как президента, пренебрегающего внутренними делами.
Подводя итог, можно сказать, что в 1991-м и начале 1992 года Буш имел больше возможностей добиться решительного прорыва в установлении мира, чем любой из американских президентов со времен Эйзенхауэра. Но он не пытался использовать свое исключительное положение в регионе, чтобы вынудить заинтересованные стороны принять четкие принципы по ключевым спорным вопросам, и не хотел связывать Америку публичными заявлениями о таких принципах. Это был момент, когда следовало официально огласить несколько основных американских требований: не может быть права возвращения для палестинцев, не может быть значительного расширения территории Израиля за линию 1967 года, должна быть территориальная компенсация за любые изменения, необходим план раздела Иерусалима и программа демилитаризации будущего палестинского государства.
К сожалению, не использованный Бушем успех в Ираке стал первородным грехом его наследия – роль Америки на Ближнем Востоке, вызывающая все большее недовольство и наносящая ущерб ей самой. В течение следующей дюжины лет Соединенные Штаты – верно или неверно – воспринимались в регионе как страна, не только облаченная в империалистическую мантию Великобритании, но и которая – чем дальше, тем больше – действует в интересах Израиля, проповедуя мир, но затягивая урегулирование, способствуя тем самым расширению строительства поселений.
Размещение американских войск на священной земле Саудовской Аравии побуждало религиозных фанатиков проповедовать доктрину ненависти в отношении Америки. Суннитские ваххабиты, используя лишь слегка иную терминологию, вторили иранским шиитам, клеймившим Америку «великим сатаной», а таинственный саудовский борец за веру (из богатого саудовского семейства) дал определение Америке как осквернительнице священных исламских мест и главному опекуну Израиля. Таким образом на мировой сцене появилась «Аль-Каида».
Второй президентский срок мог бы дать Бушу время на деле стать президентом-новатором, строителем новой исторической эпохи. Его деятельность в период агонии советской империи безусловно заслуживает рукоплесканий, и сомнительно, что его предшественник Рональд Рейган смог бы действовать настолько же успешно. Но на Ближнем Востоке стратегическое значение блестящей военной победы постепенно становилось негативным. Оба незавершенных дела – израильско-арабский конфликт и прекращение огня в Ираке – стали постоянной заботой преемников Буша. Арабы все более расценивали влияние Америки в регионе не как оздоравливающее, а как возвращающее в колониальное прошлое.
Наследие Буша имело и другие недостатки. Мало того что он не использовал возможности на Ближнем Востоке и не создал стратегии, направленной на консолидацию демократии