принадлежал Генри.
– Да. Я тоже об этом думал.
– Вам известно, какой именно?
Форестер лишь покачал головой.
– Ну надо же. Вы столько сил положили, чтобы разобрать их по косточкам и вычислить, кто из нас кто.
Форестер смущенно улыбнулся.
– Я вас не виню, – продолжал Лодж. – Я понимаю, зачем вы это делаете.
– Знать, где чей персонаж, мне было бы очень полезно, – признал Форестер. – Я бы получил ключ к каждому из сотрудников. Только представьте, едва фигура начинает действовать нелогично…
– Они все действуют нелогично, – перебил Лодж. – В этом красота Спектакля.
– Но даже в нелогичности можно заметить некий сумасбродный паттерн. Можно вывести норму на основании сумасбродства.
– Вам это хоть раз удавалось?
– Ну, график я вам не нарисую, – пожал плечами Форестер. – Однако в уме представление имею довольно четкое. Когда в нелогичности происходит отклонение, это не так сложно заметить.
– А бывают отклонения?
– Причем порой довольно резкие. Образ мышления…
– Позиция, – тут же поправил Лодж.
Форестер умолк, чуть подумал и осторожно спросил:
– Позволите узнать, отчего вы упорно хотите называть это позицией?
– Потому что это именно позиция, – ответил Лодж. – Сформированная тем, какую жизнь мы ведем. Нашими непрерывными размышлениями, копанием в человеческой душе. Позиция эмоциональная, можно сказать, религиозная. В ней мало что идет от рассудка. Мы слишком изолированы. Нас излишне тщательно охраняют. Слишком большой акцент делается на важности нашей работы. Мы вечно на грани. Как можно быть нормальным человеком, когда ненормальна сама твоя жизнь?
– Каждый день им приходится нести чудовищный груз ответственности, – кивнул Форестер.
– Не их это груз.
– Только если вы считаете, что индивид имеет меньшее значение, чем человеческий род. Да хоть бы и так. Этот проект будет иметь для человеческого рода такие последствия, какие могут для каждого стать очень личными. Только представьте, создать…
– Слышал уже, – нетерпеливо бросил Лодж. – Они все мне это повторяют: «Только представьте, создать человеческое существо не по образу человеческому».
– Это будет человек, – подчеркнул Форестер. – В том-то и суть, Байярд. Мы не просто создаем жизнь; мы создаем человеческую жизнь в форме чудовищ. Явись такие вам в кошмарах, вы проснетесь с криком. В чудовищах самих по себе нет ничего страшного; мы не одно столетие исследуем космос и уж всяких чудищ навидались…
Лодж оборвал его монолог:
– Давайте все-таки насчет Спектакля.
– Спектакль надо продолжать.
– Но как? Один персонаж отсутствует! Вы же понимаете, чем это чревато. Весь Спектакль может полететь в тартарары. Это будет даже хуже, чем его отмена! Почему бы не переждать несколько дней и не начать все с чистого листа? Новая история, новые действующие лица…
– Нельзя! Каждый из нас уже идентифицировался