Книг, но и самому искать ответы на многие вопросы. Никодим говорил с арцийцем не раз и не два и лишь уверялся в собственном мнении, что и в Благодатных землях, и в самой Церкви творятся дела нехорошие и малопонятные. Никодим и его паства были в безопасности под защитой атэвских калифов, свято выполнявших завет великого Майхуба. Но обитель в самом сердце пустыни была воздвигнута не только и не столько во славу Творца, сколько в защиту истинной Памяти о былом. Читая же новые, написанные в Кантиске книги, слушая рассказы паломников, Никодим все больше убеждался, что грядут времена, предвиденные святым блаженным Иоахиммиусом, первым Держателем Вечноцветущего Посоха[54]. Сам Никодим, зимой разменявший восьмой десяток, понимал, что успеет упокоиться с миром, прежде чем зло, отступившее во время Войны Оленя, вырвется наружу, но вот его преемника скорее всего подхватит грядущая буря. Именно поэтому старый клирик не имел права на ошибку.
В обители было много достойных. Теодор был знатнейшим целителем, Онуфрий умелой рукой вел немалое хозяйство и принимал паломников, а Василий лучше всех знал и трактовал Книгу Книг, и от его проповеди уверовал бы и покаялся в грехах даже камень. И все же никто из них не пытался перейти черту, за которой начиналось Неведомое. А Иоанн пытался. Было в этом спокойном и обстоятельном человеке что-то, заставляющее предполагать в нем не просто подвижника, но бойца. И Никодим решился на разговор.
– Знаешь ли ты, чадо, почему калифы, исповедующие учение своего безумного пророка, оберегают нашу обитель?
– Я долго думал об этом. – Иоанн говорил медленно, каждое слово падало веско, как камень в пустой колодец. – Речь идет о каком-то договоре, некогда заключенном калифом Майхубом и святым Иоахиммиусом. То, что нам дал Эр-Атэв, видят все, что даем или должны отдать мы, никто не знает. Но это что-то важное, как для нас, так и для иноверцев. Возможно, мы храним нечто, относящееся к эпохе Войны Оленя, ведь именно после победы в ней была основана обитель.
– Хвала святому Эрасти.
Никодим торжественно встал, опершись на знаменитый Посох, ради созерцания которого тысячи арцийцев ежегодно переправлялись через Пролив, дабы в канун Светлого Рассвета преклонить колени перед Священной Реликвией. Более шести сотен лет Посох святого Иоахиммиуса был увит живыми цветами дивной красоты. Несколько раз Архипастыри хотели перенести реликвию в Кантиску, но настоятели обители отвечали, что святой Иоахиммиус велел им находиться в пустыне, сохраняя чистоту помыслов до времени, когда они будут призваны. Возможно, этот отказ и не остался бы безнаказанным, но руки Святого Престола не могли дотянуться до Эр-Атэва, а воевать с калифатом было себе дороже. Посох оставался в Гидале и передавался настоятелем избранному им наследнику. Но прежде чем Иоанн примет Вечноцветущий, иноку предстоит узнать немало того, что может смутить даже светлый и сильный ум.
– Чадо Иоанн. – Иоанн поднялся, хоть еще и не понимал, что сейчас произойдет. – Знаешь ли ты наш обычай: настоятель избирает своего преемника