землей, которую начинал закрывать туман. Он сгущался все сильнее. Сверху по-прежнему сияло солнце, небо было синим и безоблачным, но внизу лежала серая мгла, и солнце было бессильно пред нею. Мы летели, пока не увидели холм, со всех сторон окруженный туманом, и на вершине его стоял человек в алом. Я не успел рассмотреть его лица, но заметил, что он горбат. Туман поднимался все выше и выше, готовясь поглотить стоящего на холме. И тут Эрасти опустился к нему и передал ему меч и посох… И я очнулся. Надо мной стоял брат Никандр. Отче, что это было?
– Хвала тебе, Заступник, – благоговейно произнес Иоанн, поднимая глаза на икону, – теперь я знаю, что мне делать.
2895 год от В.И. 11-й день месяца Дракона
АРЦИЯ. МУНТ
Армия шла через Мунт. От ратушной площади к Мясным воротам. Королевская гвардия, рыцари со своими сигурантами, наемники, обозы. Ржали и закидывали головы кони, скрипели телеги, смеялись и пели солдаты. Поход обещал быть не таким уж и тяжелым, но у Дариоло, смотревшей из окна роскошного особняка Бэрротов, сжималось сердце. Впрочем, смотреть вслед уходящим на войну всегда грустно, особенно женщине. Даро видела, как ехали герольды, заставляя торговцев и просто прохожих убираться с дороги, затем показались конные музыканты и первый королевский полк, синие плащи украшало изображение волка, кони ступали слаженно по четыре в ряд, блестели на солнце шлемы, топорщились копья, прыгали и кричали мальчишки… Прошла первая, головная сотня, и Даро увидела Александра, перед которым ехали два сигноносца: юный Жанно ре Фло с нежностью сжимал волчье знамя, а племянник Сезара Мальвани королевскую орифламму с серебряными нарциссами.
Король, по своему обыкновению, был без шлема, и летний ветер играл темными волосами. Когда Александр сидел на коне, увечье его было почти незаметным, поэтому он любил ездить верхом, и в этом искусстве потягаться с младшим Тагэре могли немногие. Белый черногривый жеребец – подарок калифа Усмана – гордо нес своего седока. Артур утверждал, что Садан умнее многих людей, и Даро готова была этому поверить – конь обожал хозяина и, кажется, понимал его раньше, чем тот успевал тронуть поводья.
Дариоло не отрываясь смотрела на всадника с королевской цепью на груди, медленно ехавшего мимо ее дома. Святая Циала, как же она его любила, а принесла ему только боль… С их последней встречи наедине прошло три года, а она помнит все, каждое слово, прикосновение, взгляд. Если б только она могла сказать правду, но правда, сказанная слишком поздно, страшнее лжи. Ей придется молчать и, сжав зубы, терпеть красавца-мужа, зависть придворных прелестниц и презрение брата, который, в отличие от Александра, не простил и не простит.
Рафаэль ехал рядом с другом, и Даро прекрасно видела его. Стройный, ясноглазый, порывистый маркиз Гаэтано был предметом тайных и явных воздыханий множества знатных девиц и дам, но не спешил связать с кем-то свою судьбу. Друг короля, он не искал для себя никаких выгод и сам не понял, как стал любимцем и нобилей, и армии, и простолюдинов. Впрочем, после стаи Вилльо окружение Александра казалось сборищем аскетов, занятых