Мы создадим нечто под названием «поэтический нуар».
– Отлично, – сказал я. – Но, черт возьми, что такое «поэтический нуар»?
И она ответила:
– Понятия не имею. Скажу, когда все закончим.
Риф заката
Летти Добеш вошла с холода, и ее встретил запах жареной яичницы, ветчины и прогорклого кофе. «Ваффл хаус» находился в поганом районе Южной Атланты, неподалеку от аэропорта. На ней был купленный на барахолке длинный плащ с поясом, от которого еще пахло шариками нафталина. В желудке урчало, от голода кружилась голова. Она оглядела ресторан. У виска пульсировала жилка. Встречаться с Хавьером она не хотела. Он ее пугал. Впрочем, не ее одну. Но на счету у нее было двенадцать долларов и двадцать три цента, и она не ела два дня. А тут маячит бесплатный ужин – как откажешься?
Летти пришла на двадцать минут раньше, но Хавьер уже был на месте. Он сидел в угловой кабинке, откуда просматривались и улица, и вход в ресторан. И наблюдал за ней. Она заставила себя улыбнуться и неровной походкой прошла по проходу возле стойки. Ее каблучки постукивали по заляпанному никотином линолеуму.
Летти проскользнула в кабинку, села напротив Хавьера и кивнула. У него были короткие черные волосы и безупречный загар. Каждый раз при встрече с ним Летти вспоминала поговорку: «Глаза – зеркало души». Потому что глаза Хавьера никаким зеркалом не были. Они не отражали ничего – их чистота и голубизна были фальшивыми. Эдакий горный хрусталь – блеск, пустота, ничего человеческого.
К их столику подкралась древняя официантка с блокнотом и дурным перманентом.
– Что будем заказывать?
Летти взглянула на Хавьера и приподняла бровь.
– Угощаю, – сказал тот.
– Завтрак фермера. И еще порцию сосисок. Пару яиц. Глазунью сделаете? Ну, и йогурт.
Официантка повернулась к Хавьеру.
– А тебе, красавчик?
– Красавчик?
– Что будете заказывать, сэр?
– Буду питаться ее испарениями. Воды принесите.
– Со льдом? – Это прозвучало как «козел».
– Сделайте милость.
Когда официантка ушла, Хавьер принялся разглядывать Летти. Наконец, он сказал:
– Скулы такие, что ими можно стекло резать. Я думал, ты разжилась деньгами…
– Было дело.
– И что? Все прокурила?
Летти опустила голову. Руки она держала на коленях, чтобы Хавьер не видел – они дрожат.
– Покажи зубы, – сказал он.
– Что?
– Зубы. Покажи.
Летти показала.
– Я завязала, – прошептала она.
– Давно?
– С месяц.
– Не ври мне.
– Четыре дня.
– Потому что деньги кончились?
Летти взглянула на решетку, где жарилось мясо. Казалось, она вот-вот умрет от голода.
– Где сейчас живешь? – спросил Хавьер.
– В мотеле, несколько кварталов отсюда. Оплачен до завтрашнего дня.
– А потом