быть, даже заживет своей жизнью… Вот только что это такое – жизнь вне проблем и интересов сына – Лариса пока представить себе не могла.
– Что-то у нас пусто сегодня, – заметил он, окончательно вернувшись к реальности.
– Слава богу, – легко отозвалась Лариса. – А то я не справилась бы без тебя.
Антон покачал головой:
– Справилась бы… Ты с чем угодно справишься.
– Если ты так пытаешься подготовить меня к тому, что скоро я могу остаться одна, не старайся! К этому я давно готова. – Она улыбнулась, чтобы сын не заподозрил бравады на грани слез. Их ведь не было, даже в глубине души не созрели.
Присев за столик, он посмотрел на нее исподлобья:
– Мам?
– Что такое? Думаешь, я кривлю душой? Ничего подобного. Я люблю тебя. Понимаешь, что это значит? Я хочу, чтобы ты был счастлив. Все. И никаких условий… Ты голоден? Ужин давно готов, я сейчас принесу.
– Бабушка спит?
– Конечно. Посмотри на часы!
Скрывшись на кухне, Лариса беззвучно рассмеялась: «Смешной!» Кажется, он не до конца ей поверил. Фрейд со товарищи задурили головы целым поколениям, внушили всякие мерзости… А материнская любовь проста: отдать ребенку последний глоток кислорода. Лишь бы жил. Требовать отдачи – значит расписаться в ущербности своей любви. В ее корыстности. Лариса любила сына бескорыстно.
На ужин она приготовила картофельные ватрушки, и хотя было уже поздновато наедаться, они все же дали себе волю. Антон был голоден от волнений, которые теперь выплескивал на мать:
– Она испугалась, что я воспользуюсь ее беспомощностью, представляешь? Я по глазам увидел… Это что же за уроды ей попадались до сих пор?!
– О, таких полным-полно. – Задумавшись, Лариса вертела перед глазами сочный кусочек помидора, с которого капало красное. – Жаль, что девочке пришлось столкнуться с подобным… Впрочем, мы еще ничего о ней не знаем.
У нее непроизвольно выскочило это «мы» – до сих пор они с сыном всегда были заодно. Лариса взглянула на него вопросительно, но, кажется, Антон не обратил внимания. Он был слишком занят мыслями о Кире. Его крупные губы подрагивали, будто их разговор продолжался…
Лариса попыталась поймать его взгляд:
– Или она успела что-нибудь рассказать о себе?
Продолжая жевать с аппетитом, что она всегда так любила в сыне, Антон мотнул головой:
– Кира не болтлива.
– И это хорошо. Только не заговори ее до смерти.
Хмыкнув с набитым ртом, Антон промычал:
– Я постараюсь.
Салфеткой сняв картофельную крошку с уголка его рта, Лариса спросила:
– Она придет к нам?
Он громко сглотнул и посмотрел на мать серьезно:
– Я очень на это надеюсь.
– Она придет.
– Откуда ты знаешь?
– Если бы я на новом месте встретила хороших людей, то не упустила бы их.
– Это мы-то – хорошие люди?
Лариса опешила:
– Разве нет?
– Шучу-шучу!