по Интернету, нанеся страшный урон окружающей среде и порядком углубив наш углеродный след, ведь вещам предстояло вернуться на родину, где паслись те самые овцы, из шерсти которых их связали.
Еще раз проверяю телефон – вдруг за десять минут прогноз изменился, – но он по-прежнему мрачен. Над всем архипелагом плотный облачный покров. Говорят, «охота за затмениями» – неверное выражение. Как можно охотиться за природным явлением, если цель стоит на месте? Однако при затмении ничто не стоит на месте – темнота надвигается со скоростью нескольких тысяч миль в час. Да, верно, координаты не меняются. Место, куда упадет тень, определено заранее. Но с облаками не угадаешь. Нежданные тучи способны разочаровать целую толпу, уверенную в том, что будет солнечно. Задача заключается в том, чтобы обхитрить погоду. Самое нежное воспоминание об отце: как в 1994 году в Бразилии мы с Маком непристегнутыми трясемся на заднем сиденье отцовского «Фольксвагена», мчащегося по разбитой дороге с недозволенной скоростью, чтобы отыскать среди туч просвет голубого неба. (Теперь я понимаю, что отец был пьян, но стараюсь не заострять на этом внимание.)
В наше время появились телефонные приложения. Места с хорошей погодой отыскать гораздо проще, да и предсказания точнее. Большинство групп не знают точно, откуда будут смотреть затмение, и определяются только минут за пять до начала. Кладу телефон экраном вниз. Если зацикливаться на погоде, можно с ума сойти. К счастью, я умею отметать тревожные мысли. Порой мысли о прошлом все-таки одолевают, но и тогда они лишь скользят по глади сознания – такое бывает не часто, когда на горизонте маячит очередное затмение и у Лоры проступают первые симптомы. В эти редкие моменты появляется чувство, что, с тех пор как мы покинули Лизард, жизнь как будто протекает под вспышками неонового света. Постепенно привыкаешь к непредсказуемому, но постоянно мигающему стробоскопу, хотя прекрасно знаешь, что рано или поздно такая жизнь приведет к нервному срыву или вызовет аневризму сосудов.
По лестнице плывет аромат свежесваренного кофе. Лора в кухне – это пять ступеней вниз. Наш чахлый сад на заднем дворе погружен в темноту. Лора налила мне в кружку кофе и завернула с собой сэндвич. Целую ее за правым ушком, вдыхая терпкий запах волос.
– Наконец-то я обрел покорную домохозяйку. Всю жизнь о такой мечтал. Надо почаще от тебя уезжать.
Чувствую, как дрогнули ее щеки – улыбается.
– Это все гормоны, не привыкай.
– Давай-ка ты ляжешь, когда меня проводишь. Обещаешь?
– Честное слово, – отвечает Лора.
Я ее знаю. Во мне теплилась надежда, что с беременностью ее энергия утихнет, но гормоны только подбросили дров, и целый день она носится как электровеник, а вечером около девяти уже валится с ног. Лора протирает стол и ставит кофейные кружки в раковину. Она поворачивается ко мне спиной, и тут я ловлю движение, понятное только мне, и сердце обрывается. Она будто бы стряхивает с предплечья