поставить чайную палатку, на которой, возможно, удастся чуть-чуть заработать. Я не ела с утра, за завтраком встречалась с агентом из бюро по трудоустройству, а переодевалась к поездке в туалете на вокзале Виктория. Одежда, в которой я пришла на собеседование, лежала в рюкзаке. Я вдавила в пол тяжелый ботинок, будто выжимая педаль газа, а про себя подумала – интересно, мы доберемся до Лизарда до темноты или нет.
В конце концов автобус проехал пробку, которая возникла вовсе не из-за ремонта дороги; просто водители притормаживали, чтобы поглазеть на развалины. Вскоре миновали Уилтшир, затем за окном промелькнул Дорсетский всадник – меловой геоглиф, выложенный на склоне холма. К обеду добрались до Сомерсета. Биотуалет в автобусе давно сломался, так что в Корнуолле все вздохнули с искренним облегчением. Как только мы пересекли границу графства, то здесь, то там стали встречаться торчащие из-под земли шахты заброшенных рудников и черные флаги округа с белым крестом. Море давило со всех сторон. Англия сузилась до размеров полуострова. Во мне зрело приятное чувство – я знала, что в самой южной точке страны меня ждет Кит.
Мы встречались почти полгода. Еще не медовый месяц, но уже полное взаимопроникновение. Выпускные экзамены оказались под угрозой, но хорошо, что Кит всегда отличался усердием и отличной памятью, а мне повезло с билетом и со своевременной поставкой амфетамина. Кит утверждает, это была любовь с первого взгляда; я считаю, что мы полюбили друг друга спустя двенадцать часов после встречи. Мы договорились хоть в чем-то отличаться.
Вместе с Лин мы учились на третьем курсе Королевского колледжа в Лондоне. Она начала встречаться со студентом по имени Мак Маккол, который изучал СМИ (на самом деле его звали Джонатан, но даже мама его так не называла). Мне нравился Мак – до определенного момента: он был симпатичным, забавным и щедро делился с нами травой, однако у него было свойство занимать собой все пространство, и я немного досадовала, что наша дружба с Лин из-за этого страдает. Я совсем не жаждала познакомиться с братом-близнецом Мака, который изучал в Оксфорде теоретическую астрофизику. Наверняка они очень разные, решила я, и оказалась абсолютно права. Если Мак являет собой воплощение классического экстраверта – он черпает энергию от людей и любит многочисленные сборища, то Кит – типичный интроверт. Он устает от разговоров, его вдохновляют идеи.
Нас сплотило затмение. В юности я хваталась за любой повод выделиться из толпы и уйти от массовой культуры, которую презирала. Я любила мрачные клубы и современные рок-группы, о которых мало кто слышал, а также встречалась с парнями, обликом напоминавшими Иисуса. Мне казалось, что наблюдать за исчезающей звездой – невероятно круто, какой-то запредельный спецэффект, не доступный ни воображению, ни бюджету любого организатора клубных вечеринок. Когда Лин сказала, что они с Маком придумали, как побывать в Корнуолле и посмотреть затмение, да еще и подзаработать при этом, я без раздумий согласилась.
Мак жил в Кеннингтоне в квартире с низкими потолками