петли, пробегаюсь пальцами по замку, сосредоточиваюсь.
отравление угарным газом
угарный газ связывается с гемоглобином крови, придавая ей ярко-красный цвет
Два замка, один из них – довольно простенький врезной, с которым бы я справилась, будь у меня вилка и немного времени, второй – мощный, нужен нож или металлическая полоса, чтобы получить хоть какой-то рычаг
в отличие от кислорода, угарный газ не расщепляется в гемоглобине, а продолжает циркулировать вместе с ним
лечение отравления угарным газом и вдыхания продуктов горения: чистый кислород с карбогеном
Ничего не вижу, черный дым повсюду отражает свет от огня
кислородное отравление: слишком большое количество кислорода в тканях организма
поражение центральной нервной системы
поражение сетчатки глаза
поражение дыхательных путей и легких, возникающее как серьезная проблема лишь в гипобарических камерах
или под водой
или в условиях повышенного давления
Мои пальцы сползают с замка.
я –
огонь
я –
мои пальцы
я –
ползу
Взбираюсь на стол подальше от огня, у самого дальнего от пламени окна, выбиваю остатки стекла
глаза закрыты
дыши
дым вырывается наружу
мое лицо
моя кожа
не могу открыть глаза, сплошная тьма
прохладный воздух
горячий дым
дыши
у меня горят волоски в носу. Я чувствую, как воздух жжет глотку.
я –
дыхание
я –
огонь
я –
тьма
Тьма – это я.
Глава 28
Я вижу сон, и снится мне фантазия вроде бы о Паркере.
Это явная фантазия, поскольку я не могу решительно ничего о нем вспомнить. Что я действительно знаю об этом человеке из штата Мэн?
Та я, которая с ним встречалась, записала некоторые свои впечатления, когда мы с ним ели оладьи и запивали их кофе в кафе неподалеку от Седьмой авеню.
На удивление забавный, разговорчивый (он болтает, потому что альтернатива – это молчание), до умопомрачения обожает музыку, приветлив к незнакомым людям. Сегодня я видела, как он полчаса трепался с бездомным из Бронкса, донимал официантку по поводу того, откуда берет начало ее татуировка, показывал фокусы с монетками парочке восторженных пятилетних близнецов в метро, забавляя детей, пока их мамаша успокаивала третьего – оравшего, почти грудного ребенка. Любит покрасоваться. Страшен в своей ненависти к новостям о происходящем в Штатах, равнодушен к политике.
На него накатывает меланхолия, иногда он смеется слишком громко и даже визгливо. Его мнения часто перерастают в непоколебимую уверенность – он упрямо настаивает, что «Повесть о Гэндзи» была написана во время Реставрации Кэмму, и дуется, едва не дымится целых десять минут после того, как я доказываю, что он ошибается. Завидует знаменитостям чуть ли не до отвращения,