к ней горы.
В 18 час. 40 мин. Государь, Великий Князь Георгий Александрович, великие князья и генерал-адъютанты под звон колоколов и церковные песнопения на руках вынесли гроб из дворца, где его приняли на носилках казаки Конвоя. Печальная процессия двинулась к церкви в окружении конвойцев, державших в руках факелы. Когда она подошла к храму, солдаты взяли на-караул и горнисты затрубили военной сигнал «В поход!», затем он оборвался, и над процессией поплыли торжественные аккорды духовного гимна «Коль славен наш Господь в Сионе…». Гроб был установлен в церкви, где была отслужена панихида. После этого началось прощание крымчан с покойным Государем. В течение всей ночи люди разных сословий, богатые и бедные шли, чтобы поклониться Усопшему. Число желающих проститься было столь велико, что многие из них не сумели попасть в церковь и пытались это сделать на следующий день{539}. С Покойным прощались также солдаты и офицеры воинских частей, расположенных в Крыму.
Ощущение, что любимый отец покинул дом, угнетающе действовало на Государя: «Вернулись в пустой дом разбитые нравственно!»{540} Всё вокруг напоминало об отце, о днях, которые они проводили вместе: «Сидели у моря, на том месте, где ещё недавно были вместе с незабвенным Папа́».
27 октября, после заупокойной литургии, гроб с телом почившего Императора был вынесен из церкви, установлен на катафалк. Процессия двинулась пешком в Ялту. Ни Государь, ни его Матушка, ни Великие Князья и Княгини не согласились сесть в экипажи и весь долгий путь проследовали пешком. Император Николай II был одет в мундир Лейб-гвардии Преображенского полка с Андреевской лентой через плечо. На пирсе Ялты, гроб был поставлен на Государев катер и доставлен на крейсер «Память Меркурия». Николай II взошёл на борт крейсера, и на грот-матче был поднят Императорский штандарт. «Память Меркурия» взял курс на Севастополь. Ялта провожала Почившего Государя ружейными и орудийными залпами. «Картина была величественная, не поддающаяся описанию, оставившая на всю жизнь память о безвременно почившем Монархе», – писали в те дни «Московские ведомости»{541}.
28 февраля крейсер с прахом Царя-Миротворца встречала на рейде Севастополя вся Черноморская эскадра. Николай II записал в дневнике: «Вся эскадра стояла выстроенная в одну линию, совершенно как месяц тому назад. Но Боже! Какая ужасная разница с того раза, каким весёлым смотрел тогда Севастополь!»{542} Черноморский флот был обязан Императору Александру III своим возрождением: на момент его вступления на престол флот насчитывал несколько вооружённых пароходов и ни одного броненосца. К концу царствования Императора Александра III Черноморская эскадра состояла из 15 эскадренных броненосцев, 3 броненосцев береговой обороны, 10 крейсеров 1 и 2 рангов, 14 канонерских лодок и 72 миноносцев. Боевые корабли артиллерийским салютом встретили покойного Императора. Гроб был перенесён на пристань. Как сообщали «Московские ведомости»: «Тысячи из народа вместе с Государем Императором и Царской