содеянные вами подвиги неизгладимо будут жить в памяти благодарного Отечества»{496}.
Утром Царь и Великие Княжны присутствовали на благодарственном молебне в походной церкви Императора Александра Благословенного. Затем перед Государем церемониальным маршем прошли полки, которые сто лет тому назад участвовали в Бородинской битве. По полю шли наследники славных традиций тех, кто сто лет назад отстоял здесь свободу и независимость Матушки-России, тех, кто сокрушил очередного антихриста – Наполеона Бонапарта.
После смотра этим полкам Николай II около полутора часов объезжал войска выстроенные на разных участках Бородинского поля, там, где проходили основные этапы сражения. После объезда Николай II посетил 4-тысячный лагерь войсковых старшин и крестьян, собранных со всей России. Как вспоминал В. Ф. Джунковский: «Могучее “ура” огласило воздух, энтузиазм был совершенно неописуемый, я много раз бывал на торжествах, но тот восторг, с которым крестьяне на Бородине встречали своего монарха, не поддается описанию. Государь, столь трогательной встречей в крестьянском лагере, видимо, был взволнован»{497}. Обращаясь к крестьянам, Николай II сказал: «Я счастлив, что вместе с вами провожу этот день знаменитой годовщины боя, где ваши деды бились со славным врагом и отстояли Родину, чему помогла вера в Бога, преданность Царю и любовь к Родине. Надеюсь, что и вы воспитаете ваших детей в тех же заветах преданности и любви к нашей Матушке России»{498}.
После обеда Государь участвовал в освящении французского памятника «Павшим Великой армии». Когда Николай II подъехал к членам французской военной делегации, они дружно крикнули: «Vive l’Empereur!» («Да здравствует Император!»). Так как этот клич был главным в Великой Армии Наполеона, то было не совсем понятно, кого французы приветствуют: русского Царя или память своего императора. Государь присутствовал при освящении католическим духовенством памятника павшим Великой армии. Со стороны французских властей это было скорее проявление уважения к религиозным чувствам Николая II, чем проявление собственных. Известно, что в армии Наполеона не было ни одного католического священника, а правительство III Республики вело открытую борьбу с католической церковью. После открытия французского памятника Николай II посетил знаменитый Шевардинский редут, возобновленный к празднику сапёрами Гренадерского сапёрного батальона.
Торжества на Бородинском поле произвели самое глубокое впечатление на Государя. «Впечатления пережитого самые отрадные», – записал Император Николай II в своем дневнике 26 августа{499}. Спустя 10 дней после торжеств он делился своими впечатлениями с матерью: «Столько впечатлений пережито и таких светлых, что становится трудно описать их. Конечно, самыми приятными днями было 25-е и 26-е августа в Бородине. Там мы все прониклись общим чувством благоговения к нашим предкам. Никакие описания сражения не дают той силы