в целом мире{607}. Она призвана Богом осчастливить человечество германизмом и своей культурой. Для этого необходимо, чтобы немцы, занимающие центральное положение в Европе, создали могущественную среднеевропейскую державу, или «Соединенные Штаты Европы», в качестве орудия для дальнейшего завоевания мирового господства.
Другой немецкий ученый, Фридрих Ратцель, был убеждён, что задача Германии состоит «в сплочении и обеспечении за собой сил Срединной Европы». При этом восточной границы этого государственного образования Ратцель не устанавливал. Он же в 1901 г. впервые сформулировал понятие «жизненного пространства на Востоке». Он перенёс теории Чарлза Дарвина о борьбе за выживание в животном мире на отношения между народами и описывал государства как живые существа, которые находятся в постоянной борьбе за жизненное пространство, а дальнейшее существование которых зависит от его наличия. По существу это была прелюдия национал-социализма.
Очевидно, что главным объектом германской экспансии была Россия. Немецкий дипломат и публицист Константин Франтц указывал на опасность России для будущего Европы. «Только соединенный Запад может образовать преграду России и при том с той стороны, с которой она наиболее уязвима, т. е. с западной. Пусть вытеснят Россию за Двину и Днестр и покажут ей силу, ежеминутно готовую к нападению, и Россия будет так же мало думать о переходе через Гималаи, как через Балканы»{608}. Франтц указывал на образование европейской федерации во главе с Германией (при обязательном участии Голландии, Бельгии, Швейцарии и Австрии) против России как на историческую и политическую необходимость. В такой федерации именно кайзеровская Германия и двуединая Австро-Венгерская империя должны быть пограничными стражами европейской цивилизации. По мнению идеологов серединного европейского объединения, в состав или сферу влияния Германии должны были отойти западные районы Российской Империи, Юго-Восточная Европа, Турция и Ближний Восток.
В год вступления кайзера на престол немецкий философ Эдуард фон Гартман опубликовал в журнале «Гегенварт» статью «Россия в Европе»{609}. Следует отметить, что Гартман считал расово неполноценными евреев и славян. Под последними он в большей степени имел в виду русских. Неудивительно, что статья изобиловала мечтаниями о расчленении Российского государства: «Финляндия была бы отдана Швеции, Бессарабия – Румынии, Эстляндия, Лифляндия и Курляндия вместе с Ковенской и Виленской губерниями преобразованы бы в самостоятельное Балтийское королевство, а речная область Днепра и Прута – в королевство Киевское»{610}. Эти идеи будут приняты на вооружение Вильгельмом II, а позже Гитлером.
В том же 1888 г. посол рейха в Вене князь Генрих VII фон Рёйсс цу Кёстриц полагал, что «надо разгромить русскую мощь, прежде чем та станет для нас опасной»{611}. Кронпринц Вильгельм напротив этой фразы на полях написал возбужденное: «Да! Правильно!»
Символично,