одежда, сшитая из кожи калуш, а к ремням на поясе было пристегнуто оружие. Меч, небольшой метательный топор, кинжалы и еще что-то, названия чему Марта не знала.
– Иг киппенк, – произнес менее зловещий хюльдр, в чьих широко расставленных глазах скрывалась глубокая печаль.
Его звали Грентул, но это не было то имя, которое дала ему мама. Это было имя, которое он дал себе сам, давным-давно. Тогда, когда все вокруг стремительно менялось и хюльдр принудили жить под землей.
– Иг киппук, – сказал другой хюльдр, который был таким тощим, что его ребра, казалось, вот-вот прорвут кожу на груди.
Он перегнулся к Марте через заваленную перьями яму, наклонив голову, совсем как кошка, которая вот-вот бросится на мышь. Его звали Вжпп – имя, которое человеческий язык произнести не способен.
Марта не знала, о чем они говорят, но по их жестам она догадалась, что они спорят, как ее оттуда вытащить. Сначала Вжпп растянул губы в злобную ухмылку и поманил ее своим когтистым пальцем.
Излишне говорить, что Марта не подчинилась этому жесту и осталась на том же месте, где была.
Два существа поспорили еще некоторое время, и Марта увидела, как Вжпп указывает на пылающий факел, который держал Грентул. В ответ на это второй хюльдр с неохотой кивнул и протянул факел.
– Фугаппук кю брекк! – прокричал Вжпп.
Следующее, что увидела Марта, – это горящий факел, пролетевший по воздуху над ее головой. Повернувшись, она увидела, как он с треском приземлился, разбрасывая в темноту вокруг себя танцующие искры.
Перья молниеносно вспыхнули, и огонь заревел и начал стремительно подбираться к ней.
– Фугаппук!
Вжпп возбужденно грохотал связкой ключей. Это была самая жестокая и самая восхитительная вещь, которую ему посчастливилось сделать за весь сегодняшний день.
– Фугаппук! Фугаппук!
Марта почувствовала, как жар лизнул ее щеку, когда пламя подобралось ближе, и поняла, что у нее нет выбора.
Ей нужно было выбираться из перьев, если она не хотела разделить их участь.
Поэтому она села и, задыхаясь от дыма, на четвереньках поползла прочь от огня.
Когтистые руки хюльдр как раз вовремя вытянули ее наружу и затем захлопнули толстую тяжелую дверь, оставив огонь догорать внутри. Ее потащили вниз в темный коридор, но она была слишком поглощена кашлем, чтобы заметить существ, сидящих за решетками на другой стороне коридора, и их лица, фантастические и причудливые в мерцающем свете факела.
Тюремные песни
Марту швырнули в камеру в конце коридора. Вместо стен там были металлические решетки. И ничего больше.
Ни кровати. Ни туалета. Ни окна.
Ни надежды на освобождение.
– Об кенк, – сказал Вжпп, смеясь, отчего его ребра дрожали под туго натянутой кожей.
Грентул посмотрел на Марту своими печальными, широко расставленными глазами, словно хотел сказать что-то. Попросить прощения? Что-то объяснить? Но что бы это ни было, она все равно не поняла бы его, поэтому он ушел