от возбуждения, когда Сэмюэль обмакнул кусочек хлеба в суп.
Разумеется, Сэмюэль не собирался есть суп, однако он до сих пор не знал, каким образом он может избежать этого. Он понимал, что должен сделать что-то, но что?
И тут он вспомнил – «Слабость: неспособность лгать».
– Ты правдивый пикси? – спросил Сэмюэль, задержав руку с хлебом на полпути между миской и ртом.
Правдивый пикси скривился, словно этот вопрос больно ударил его по вздернутому носику.
– Да, – сказал он, и тут же прикрыл рот рукой.
Сэмюэль кивнул:
– Этот суп отравлен?
Лицо пикси сморщилось еще сильнее.
– Да, – ответил он, отнимая руку ото рта.
– Что он со мной сделает?
Правдивый пикси содрогнулся:
– Он очень ядовитый, и от него твой мозг взорвется, разорвав голову, и забрызгает стены, и ты умрешь от самой страшной боли, которую только можешь представить.
Сэмюэль продолжал задавать вопросы, а правдивый пикси выдавливал из себя ответы, поминутно шлепая себя по лицу и кусая свою руку.
– Значит, ты пытаешься убить меня?
– Ннннннн-да!
– Почему?
– Потому что я этим наслаждаюсь! Это помогает мне чувствовать себя не таким маленьким!
– Что случится, если я не съем суп?
– Ничего!
– Ты меня не тронешь?
– Нет! – В этот момент правдивый пикси кусал свою руку так яростно, что из нее пошла кровь.
– Почему нет?
– Потому что я боюсь, что ты дашь мне сдачи!
– Почему?
– Потому что я маленький, слабый пикси, который чувствует боль сильнее, чем все остальные существа.
– Что ты сделаешь, если я встану и выйду из твоей хижины? Ты последуешь за мной?
– Нет!
– А что, если я возьму твои сандалии? – спросил Сэмюэль, глядя на сандалии на больших ногах пикси. – Ты сделаешь что-нибудь?
– Я могу назвать тебя нехорошими словами.
– Какими словами?
– Вонючий грязехлеб. Эльф-вонючка. Жопохлюп.
– Эти слова не обидят и пятилетнего ребенка.
Правдивый пикси вздохнул:
– Это самые ужасные ругательства, которые я знаю.
– А ты сделаешь что-нибудь еще?
Правдивый пикси отчаянно попытался соврать:
– Дет. Я имею в виду, нда. То есть…
– То есть нет, правда?
– Ннннннн-да!
Правдивый пикси был совершенно измотан своими безуспешными попытками соврать.
– Не мучай меня. Пожалуйста. Пожалуйста. Я не могу с этим ничего поделать. Я не всегда был таким… я никогда не пытался никого отравить. Раньше я всегда был хорошим, и никогда не добавлял губорез в свой суп, я просто радовался тому, что я хороший… хороший…
Сэмюэль не мог поверить своим ушам. Минуту назад пикси пытался убить его, а теперь он был близок к тому, чтобы расплакаться.
– Почему ты изменился? – спросил Сэмюэль. – Почему ты не можешь варить нормальный суп? Почему ты не можешь просто… быть хорошим?
– Это