оружие для защиты отчизны, – герои, достойные его уважения.
По окончании погребения Петра III Павел велел позвать графа Алексея Григорьевича Орлова, который по его повелению дежурил у гроба Петра III, и во время погребальной церемонии нес за гробом императора корону. Павел заметил, что урок, данный Орлову, на него не подействовал; напротив того, граф исполнял возложенную на него должность с хладнокровием и равнодушием почти преступным. Когда Орлов явился, император, после нескольких минут молчания, в которые пристально смотрел Орлову в глаза, сказал:
– Граф, я сын, и легко могу увлечен быть желанием отмстить за отца; я человек и за себя ручаться не могу; мы одним воздухом дышать не можем. Пока я на престоле – живите вне России. Паспорта ваши готовы, поезжайте, влачите за собою на чужбину неоднократно повторенные преступления ваши.
Кажется, император намекал тут не на одного Петра, но и на девицу Тараканову и брата ее.
Приведем несколько рассказов из жизни императора.
Во время коронации в Москве Брант, служивший в конной гвардии и выпущенный еще при императрице в Архаровский полк премьер-майором, получил записку от гатчинского экзерцицмейстера, полковника гвардии, чтобы он представил ему полк на другой день, в восемь часов утра, на Девичьем поле. В половине восьмого часа Брант с полком выжидал в Зубове, чтобы на Спасской башне ударили восемь часов. Брант немедленно выступил: выстроил фронт, отдал честь полковнику, который, в ожидании его, прохаживался по Девичьему полю, и подал рапорт.
– Ты запоздал, – сказал полковник, – я именно приказал собраться в семь часов.
– В записке вашей, – отвечал Брант, – стоит восемь часов.
– Неправда! – подхватил полковник, – покажите.
Брант представил записку. Полковник, прочитав, разорвал ее.
– Ты подлец, – вскричал Брант, – зачем разорвал записку? Грамоте не знаешь и хочешь меня сделать виновным?
– Ага, молодец! – вскрикнул полковник, – да ты думаешь еще служить этой старой…
Едва успел полковник вымолвить это неприличное слово, как на щеке его явилась заслуженная, здоровая пощечина. Полковник пошатнулся. Бранту показалось этого мало; дал ему другую поздоровее и полковник всею тяжестью тела упал на землю. Брант поставил ему ногу на грудь, плюнул в рожу, сказав:
– Уважая еще мундир, позволяю тебе вызвать меня на дуэль.
Полковник из Гатчины подобных слов не понимал, он подал рапорт с прописанием побоев и прочего. Брант немедленно был разжалован в солдаты в тот же полк. Он был человек отличный, образованный, с духом возвышенным; в солдатском мундире гордился своим поступком. Все записки подписывал: «Кавалер белой лямки». За неделю перед отъездом императора в Петербург прискакал фельдъегерь и потребовал к государю рядового Бранта. Когда он вошел в кабинет, Павел, державший в руках бумагу, положил ее на стол и, подойдя к Бранту, сказал:
– У Царя Небесного нет вечных наказаний, и у царя земного они быть не должны. Вы поступили против