свой нож, застрявший у меня в бумажнике, что лежал в кармане у сердца, наступив мне ногой на грудь тяжёлым ботинком. Мне должно было быть хотя бы если не больно, то обидно от этого, но я лишь молча наблюдал за ним. Было такое ощущение, что я смотрю какое-то кино, и вижу всё это со стороны, как бы не из своего тела, а откуда-то из пространства, словно зритель в кинозале. И всё происходящее теперь было для меня уже какой-то сторонней кинокартиной, которую можно смотреть без чувств, без ощущений…
В подъезде загорелся свет. Раздались где-то далеко шаги и голоса. Парень как-то испуганно и пристально посмотрел на меня, на лице его был неподдельный страх. Он спустился по лестнице этажом ниже, зачем-то там остановился, но потом я услышал громыхание его ботинок всё ниже и ниже по подъезду. Вскоре оно смолкло.
Несколькими этажами ниже открылись двери лифта. Послышались голоса людей. Хлопнула дверь, и всё смолкло.
В освещённом теперь подъезде не осталось никого кроме меня, лежащего посреди лестничного пролёта с потешно торчащим из груди ножом. Он всё-таки вошёл в грудь, и оттуда сочилась кровь, образовав подо мной уже целую лужу. Раненная рука тоже кровоточила из длинной резаной раны. Другая, «отсушенная» в плече, слегка саднила. Тело моё лежало как бы само по себе, а сознание, рядом, было как бы само по себе, почти никак не сообщаясь между собой.
«Славно закончился вечерок!» – подумал иронично я, попытался хоть как-то хоть чем-нибудь пошевелить, но всё было словно не моё.
Снова раздался шум.
На этот раз двери открылись выше, на последнем этаже. Я тотчас же услышал детский тоненький испуганный голосок:
– Ой, дедушка, дедушка!.. Посмотри! Что это там?!..
– Ну-ка, ступай домой! – ответил голос старика.
Щёлкнула и скрипнула дверь, и всё снова стихло.
Спустя какое-то время дверь опять скрипнула. Раздался звонок, лязг замка, приглушённый шёпот:
– Ну-ка, сосед, давай посмотрим. Там кто-то лежит… Никак убили…
Ко мне спустились, нагнулись и, видимо, заметили, что я ещё живой.
– Смотри, как нож торчит! Ух, ты, прямо в сердце!..
– Да, вижу я! Ты давай, лучше, помоги мне! Жив, кажется, парнишка!
– У-у-у, тяжёлый!
– Давай, зови кого-нибудь ещё с соседей…
– А куда его?
– Ко мне пока…
Вскоре меня подняли на руки и понесли.
Глава 6
Когда я очнулся, то ощутил невыносимую тряску, от которой уже болели все внутренности. Спустя несколько мгновений стало понятно, что тело моё лежит на телеге, на соломенной подстилке.
Я протянул руку, и она наткнулась на что-то мохнатое и тёплое. Это был волк. Он лежал рядом без дыхания.
До меня доносился приглушённый разговор нескольких человек. Но я никак не мог понять, о чём они говорят, будто бы в голове моей всё перевернулось, перемешалось, и я забыл даже родной язык.
Постепенно всё стало на свои места, но разговор уже закончился, и кто-то лишь громко закричал в темноте:
– Стой