докладывала о возможности наступления то в конце мая, то в начале июня. По последним данным наступление перенесено на конец июня. Но почему? Ни пленные, даже весьма осведомленные, ни партизаны, ни агентурная разведка ответа на этот вопрос не дают. Повторяется ситуация сорок первого года. С той лишь разницей, что все знают о неизбежности немецкого наступления, все к нему готовы и продолжают готовиться, неожиданности не будет в любом случае, а наступления, действительно, нет и нет. Что это – очередная уловка? Но с какой целью?
Глянув вопросительно на Василевского, с которым он обсуждал этот вопрос, и, уловив его отсутствующий взгляд, Жуков заговорил в своей обычной манере, четко разделяя слова:
– Мы думаем, товарищ Сталин, что немецкое наступление неизбежно. Они слишком долго к нему готовились, стянули к Курскому выступу огромные силы, они не могут не наступать. Вопрос заключается в том, когда наступление начнется. Мы думаем… Я полагаю, – поправился он, – что теперь скоро. Потому что держать в напряжении такие силы – себе же во вред. Правда, они заставляют и нас понервничать, но я уверен, что мы выиграем эту войну нервов.
Сталин провел концом трубки по усам, заговорил, несколько смягчив тон:
– У меня были командующий Воронежским фронтом Ватутин и член Военного совета фронта Хрущев. Они считают, что мы должны наступать первыми. Ватутин предлагает план по рассечению немецких группировок на части, окружения их и уничтожения… – И, как бы оправдывая Ватутина, уточнил: – Ватутин неплохо проявил себя в качестве командующего Юго-Западным фронтом. Ему удалось отразить попытки группы армий «Дон» деблокировать окруженную армию Паулюса. Но иногда он слишком увлекается. А это для командующего фронтом большая роскошь.
– Все это так, товарищ Сталин, – ничуть не смутился Жуков. – Дело не только в Ватутине. Дело в том, что нашим «тридцатьчетверкам» придется столкнуться с новыми немецкими танками «Тигр» и «Пантера», с новыми самоходными орудиями, которые, надо признать, и по вооружению, и по броне, и по качеству оптических прицелов значительно превосходят нашу «тридцатьчетверку». Она способна поразить «Тигр» с расстояния не более пятисот метров, а он ее – с двух километров. Но и это не самое главное. Самое главное заключается в том, что наши общевойсковые командиры, как это показали события весны этого года, еще не вполне готовы к проведению наступательных операций большого масштаба. Хотя операция «Уран» закончилась разгромом Шестой армии Паулюса, однако тоже выявила существенные недостатки в организации и проведении операций такого масштаба. Командующие не только фронтами, но также армиями, корпусами и даже дивизиями часто теряют управление войсками, не умеют анализировать сложившуюся обстановку, не поспевают за быстро меняющимися обстоятельствами, плохо организуют взаимодействие между родами войск на поле боя, бросают войска в наступление без знания противника, атакуют чаще всего навалом. Мы зря погубим наши танки во фронтальных атаках, не достигнув желаемого результата. И тем самым отдадим инициативу