причине Клотильда скорее смутилась, чем испугалась. Сначала она приняла сочувствие к искалеченному великану за жалость (профессиональная деформация?), но ее смущало другое – чувство, которое она никак не могла назвать. Орсю шел метрах в трех впереди, Червоне наклонился и шепнул Клотильде:
– Ты вряд ли его помнишь. В том несчастном августе Орсю было три месяца. Везения в его жизни больше не стало, но у нас даже трехногих коз не выбраковывают, а уж человека… В «Эпрокте» он занимается всем понемногу и откликается на прозвище Хагрид[44].
Откровения Червоне были неприятны Клотильде, от первого до последнего слова.
Он почему-то «тыкал» ей, хотя они не виделись двадцать семь лет.
Говорил об Орсю как о приблудном псе.
Выглядел как благодушный священник, а она вспоминала мелкого придурка, мучившего ящериц, лягушек и других невинных тварей.
Они вчетвером рассматривали внутренность крошечного сейфа, а Валу надела наушники, устроилась на стуле и принялась красить ногти на ногах. Червоне, не скрываясь, пялился на ее голые ляжки.
Угодливый. Претенциозный. Порочный.
Орсю здоровой рукой вставлял ключи, проверял задвижку, ригель и цилиндры, Червоне наблюдал через его плечо.
– Ты ошиблась, Клотильда, никто не пытался вскрыть сейф. Подумай хорошенько, бумажник действительно лежал внутри?
Они что, сговорились? Франк и Червоне, ее муж и самый мерзкий тип на свете. Клотильда сдержала гнев и молча кивнула. Управляющий задумался.
– Деньги там были?
– Немного…
– Ваша дочь знала код?
Ах ты наш прямолинейный! Франк в сравнении с тобой – карьерный дипломат…
– Да, но…
Валу не дала матери продолжить:
– Если бы я решила украсть деньги у родителей, взяла бы папин бумажник.
Червоне расхохотался.
– Хорошо сказано, мадемуазель! Будем считать, что это снимает с тебя подозрения.
Клотильду передернуло от понимающей улыбочки, которой обменялись ее дочь и корсиканец. Франк выглядел нервным и раздраженным.
– И что же делать? – спросил он. – Лично я в словах жены не сомневаюсь!
Спасибо, Франк!
Червоне пожал плечами:
– Вам в любом случае придется пойти в жандармерию Кальви и заявить о пропаже документов. Потом Клотильда может подать жалобу – если захочет. – Он двусмысленно ухмыльнулся и добавил: – Твой старый друг Чезаре давно вышел в отставку, так что не знаю, на кого ты попадешь. Дольше чем на три года молодые офицеры у нас не задерживаются.
Хагрид все никак не хотел оторваться от сейфа. Он пытался разобраться, и Клотильда мысленно поблагодарила калеку за то, что не удовольствовался поверхностным осмотром.
В одном она была уверена на сто процентов.
Вчера бумажник лежал в сейфе.
Кто-то его взял.
Зачем? И кто?
Тот, кто знал код или имел ключ.
Суббота, 12 августа 1989,
шестой