по пустынному ангару бывшего ремонтного цеха в шуме ветра можно было услышать радостные возгласы митингующих, перевыполнивших производственный план Центрального комитета Коммунистической партии Советского союза – «пятилетку за четыре года». Если бы тогда, в 1974 году, кто-нибудь сказал какому-нибудь работяге, что их завод в 1992 году будет на треть разворован, продан на переплавку, а оставшаяся часть станет буржуйской собственностью, то, наверняка бы получил по зубам.
Тогда взятое у гор сырье служило его истинным хозяевам – гражданам Союза ССР. Из мергельного камня оно превращалось в здания школ, детских садов и растущих микрорайонов, страшно сказать, безвозмездно предоставляемых трудящимся социально ориентированным государством. Однако беспощадная постперестроечная эпоха исправила эту роковую «ошибку», безусловно, в рамках действующего законодательства, презентовав природные недра «господину», в один миг по воле приватизационного джинна превратившемуся в миллионера из колхозника.
Благодаря полезному знакомству и счастливому стечению обстоятельств, Фёдору удалось устроиться на предприятие специалистом по охране труда. Судьба оказалась благосклонна к молодому человеку, осыпав его часами свободного времени при той же зарплате, что и на прежнем рабочем месте. Как правило, после обеда начальник уезжал в город по самым, без всякого сомнения, неотложным делам, что было всем на руку.
В старом административном корпусе было одно неиспользуемое полуподвальное помещение, заставленное списанным барахлом и разобранной мебелью. Глядя на его неприметность, Фёдор не мог избавиться от одной захватывающей идеи, липнущей цементной пылью к чистым туфлям.
Подружившись с завхозом, патриотично расположенным к кубанским винам, Фёдор смог увеличить количество металлических изделий на своём кольце для ключей. По-тихому проведя субботник, избавившись от части хлама, привезя из дома надувной матрас с дорожной подушкой и пушистым пледом, он обустроил спальное ложе в уютной берлоге. В подобных комфортных условиях можно было вступить в интимную близость с какой-нибудь грудастой хохотушкой. Вот только отдел кадров принимал на работу либо взрослых тёток, либо «пышек», у которых излишне пышное было всё, либо откровенных дур. Цех же отгрузки готовой продукции вобрал в себя всё «лучшее».
В рабочий полдень, сразу после заводской столовой, минуя свой кабинет, Фёдор, как правило, отправлялся в сказочную страну сновидений. Сладкоголосый монотонный гул цементной мельницы напоминал пение вьюги в снежную январскую полночь, отчего погружение в царство Морфея сопровождалось неподдельной саркастической улыбкой. «Придавить храпака», в то время когда тебе начисляется зарплата – нечеловеческое удовольствие.
Праздник, который всегда с тобой –
Это отбой.
Не зря говорит народ:
«Солдат спит – служба идёт»24.
В один из суровых будних дней, когда Фёдор, возлегая на воздушной перине, предавался философским