В переводе на обычный язык это означает одно: мы слишком много делали уступок.
По мнению Бисмарка, отношения с Россией начали портиться в 1875 году из-за «неуместного заступничества Горчакова за Францию». Окончательно связи с Пруссией расстроились в 1878 году после Берлинского конгресса, на котором Бисмарк в отместку за нашу позицию в 1875 году по Франции демонстративно устранился от поддержки российских притязаний по результатам Русско-турецкой войны, зафиксированных в Сан-Стефанском договоре о перемирии (прелиминарном). Получилась великая глупость: российское заступничество за Францию от притязаний Германии привело к утрате плодов блестящей военной победы России над Турцией. Вот что такое сплетение интересов в международных делах. Горчаков явно опасался считать силу важнейшим фактором. Он постоянно пытался склонять Александра II обходиться без военных нажимов. Только силой морали и бесконечных комбинаций с влиятельными странами или их блоками. И до того мы увлекались этим методом, что теряли за ним то, ради чего плелись сети. Тогда как предыдущий опыт Екатерины Великой и канцлера Безбородко указывал, как сочетанием мягкой и жесткой дипломатии и демонстрацией военной угрозы они достигали впечатляющих результатов. Именно таким образом они отжали Крым у турок.
– Через семьдесят лет турки с помощью Англии, Франции и Сардинии попытались Крым возвратить. Но не вышло. Россия в одиночку, без единого союзника, смогла отбить эту попытку. Однако до сих пор этот эпизод нашей истории, кроме героической обороны Севастополя, рисуется в черных красках. Почему? Для ответа на этот непростой вопрос сначала обратимся к иностранным источникам.
Позорный или почетный?
– Итак, первому дадим слово Гельмуту фон Мольтке, главе Генерального штаба Германии, который на коронации Александра II заявил: «Россия войну не проиграла (о Восточной войне). Россия не смогла одержать победу из-за отсутствия рельсов к причерноморским курортам». Действительно, многие наши историки пишут о Крымской войне (по-западному – Восточной) как российском национальном позоре. Есть и другие оценки. Но их ничтожно мало. Например, академик Тарле Е.В. написал: «Россия отделалась сравнительно ничтожными уступками». Он имел в виду клочок Южной Бессарабии на левом берегу Дуная.
Французский посол в Вене и участник послевоенных мирных переговоров в Вене и Париже барон де Буркэнэ так оценил Парижский мирный трактат от 30 марта 1856 года по итогам Восточной войны. Под ним стоит и его подпись: «Никак нельзя сообразить, ознакомившись с этим документом, кто же тут победитель, а кто побежденный». Мы же с легкой руки российских либеральных историков и журналистов и, как ни странно, дипломатов того и позднего времени безоговорочно оценили Парижский трактат как позорный и унизительный. Так что же произошло на самом деле? Хотелось бы услышать ваше мнение о Крымской войне. Нет, не так. О Крымской кампании в ходе Восточной войны 1854–1856 годов и войне в целом.
– Да, триумфальных