ПОЧЕТНЫЙ!!! Так как против нас вела войну коалиция самых мощных на то время европейских держав и вряд ли какая другая страна смогла бы выстоять, как Россия. При этом ни одна из воюющих сторон не получила реальных выгод, а нейтрализация Черного моря тогда была даже благом. Нам не надо было содержать флот против Турции. К тому же перед войной Нахимов их флот уничтожил в Синопской битве. А мы свой при подходе флота союзников затопили на входе в бухту Севастополя. То есть в итоге флотов к этому времени и не было. К тому же наши противники Англия, Франция и Сардиния плюс формально нейтральные Австрия и Пруссия, как ни парадоксально это выглядит, выступили гарантами такой нейтральности. Но самое главное – Крым остался за Россией. Причем навсегда! Поэтому для Турции война была бесполезной. Для других участников, кроме Англии, – нелепой тратой людских сил и средств. Да, самые большие выгоды получила Англия. Она в очередной раз укрепила свое влияние в районе проливов и вообще на Востоке. Для России, повторимся, результат был почетным, потому что она отстояла Крым (кроме временной, на полгода, утраты южной части Севастополя). Она также успешно отразила попытки войск союзников захватить другие российские территории на востоке, севере и Балтике. И тем самым лишила их командование возможности двинуть войска вглубь России. Но в то же время на Кавказском направлении российская армия оккупировала большую территорию Турции с крупным городом-крепостью Карс.
Подведем баланс. Крымская кампания была проиграна, но Крым отстояли. При этом армия, несмотря на тяжелые потери, не подверглась разгрому. Кавказская, наоборот, – выиграна с подавляющим преимуществом. В итоге Восточная война закончилась вничью. Поэтому и не мог понять французский дипломат барон де Буркэнэ – «кто в ней победитель, а кто побежденный».
После договора от 2 декабря 1854 года Австрии с Англией и Францией о возможном вступлении Вены в войну на стороне антироссийской коалиции светоч нашей дипломатии Горчаков напугал Николая I Австрией, а себя Крымской войной! Крымский синдром в дипломатии Горчакова был очень стойким и наложил негативный отпечаток на его деятельность до конца карьеры. Можно сказать, он его надломил. Отсюда таким невнятным и был Парижский мирный трактат 1856 года. Четырнадцать лет потребовалось ему, чтобы оправиться от пораженческих настроений и заявить, что «Россия выходит из того положения сдержанности, которое она считала для себя обязательным после Крымской войны». Но в связи с неблагоприятными для России решениями Берлинской конференции по итогам Русско-турецкой войны 1877–1878 годов синдром пораженчества к Горчакову возвращается, и он пишет Александру II: «Нам придется снова возвратиться к режиму сдержанности».
– Рассказ о Горчакове вы начали с напоминания его известного афоризма, который так «пленил» российских политиков и дипломатов, что и по прошествии ста пятидесяти лет кандидат в президенты России Путин свою программу внешней политики на 2012–2018 годы назвал: