охотников, как бы тебе этого ни хотелось.
Прищурившись, Мэддокс скрипнул зубами.
– Мы должны усмирить ее.
– Нет. Я справлюсь с ней.
Сабину невыносима была мысль о том, что кто-то другой коснется Гвен. Он убеждал себя, что ее, вероятно, мучили, применяя самые устрашающие пытки, и поэтому она может броситься на любого, кто дотронется до нее, но…
Но он знал, что это всего лишь отговорки. Его влекло к ней, а увлеченный мужчина не в силах подавить инстинкт собственника. Даже если этот мужчина зарекся иметь дело с женщинами.
Камео приблизилась к нему, ее внимание было приковано к девушке.
– Пусть Парис займется ею. Он знает, как поладить с самыми кровожадными женщинами. В отличие от тебя. Нам ведь нужно, чтобы она была в хорошем настроении.
Парис, который мог соблазнить любую женщину, смертную и бессмертную? Парис, которому секс нужен был для выживания? Сабин стиснул зубы, его воображение услужливо нарисовало ему пару. Обнаженные тела переплетены, пальцы воина тонут в водопаде волос гарпии, ее лицо излучает блаженство.
Наверное, для девушки так было бы лучше. Вероятно, для всех них было бы лучше так, как сказала Камео. Гарпия с большей охотой поможет им уничтожить охотников, если будет сражаться рядом со своим любовником, а Сабин был решительно настроен привлечь ее на свою сторону. Парис, разумеется, разделит с ней ложе лишь однажды, а потом будет обманывать ее, ведь ради выживания ему нужно постоянно менять женщин. Она разозлится и переметнется к охотникам. Плохая идея, решил он, и не только потому, что ему хотелось так думать.
– Дай мне… пять минут. Если она убьет меня, пусть Парис попытает счастья, – сухо произнес Сабин.
– По крайней мере, позволь Парису погрузить ее в сон, как он сделал с остальными, – настаивала Камео.
Сабин покачал головой:
– Если она проснется слишком рано, испугается и может напасть. Я должен войти к ней в доверие. А теперь уходите. Мне нужно поговорить с ней.
Пауза. Шарканье ног, куда более шумное, чем раньше, ведь сейчас воины несли на руках женщин. И вот он остался наедине с рыжей. Или, вернее, с рыжеватой блондинкой, если так называется цвет ее волос. Она сидела, скорчившись, и бормотала что-то, не выпуская из рук чертову трахею.
«Ты такая плохая девочка, да? – вкрадчиво сказал демон, вбрасывая слова прямо в разум гарпии. – Ты ведь знаешь, что делают с плохими девочками, не так ли?»
«Оставь ее в покое. Пожалуйста, – взмолился Сабин. – Она убила нашего врага, теперь он не сможет отправиться на поиски… и найти… ларец».
При слове «ларец» демон Сомнения издал пронзительный крик. Тысячу лет он провел во тьме ларца Пандоры и не хотел возвращаться туда. Он сделал бы что угодно, лишь бы избежать этого.
Сабин уже не мог существовать без своего демона. Демон стал его неотъемлемой частью, и хотя Сабин иногда с трудом терпел его выходки, он скорее пожертвовал бы легким, чем отдал демона. По крайней мере, легкое он мог себе отрастить.
«Ты можешь помолчать всего несколько минут? – попросил он. – Пожалуйста».
«Ладно».
Удовлетворившись