понимаю, почему тебя так заботят ее мысли. Ты никогда не был добр к женщинам, не так ли? Забавно, что мне приходится напоминать тебе о Дарле».
Опустившись на утоптанный песок, Сабин с грохотом закрыл крышку ящика с оружием и повернулся к пакету с едой, который принес Парис.
«Дарла, Дарла, Дарла», – напевал демон.
– Я уже сказал, что тебе лучше заткнуться, кусок дерьма. С меня хватит.
Гвен, сидевшая в дальнем углу, резко дернулась, словно он крикнул во весь голос.
– Но я ничего не говорила.
Сабин долго прожил среди смертных и привык вести со своим демоном мысленные разговоры. То, что он забылся сейчас, в присутствии этой пугливой, но все же смертельно опасной женщины… было унизительно.
– Это я не тебе, – пробормотал он.
Побледнев, она обхватила себя руками.
– Тогда с кем ты говорил? Мы же здесь одни.
Он не ответил. Не мог. Не в состоянии был солгать.
Демон никогда не прибегал к обману, и этот его недостаток давным-давно передался и Сабину, который вынужден был говорить правду или отвечать уклончиво. В противном случае его сознание отключалось на несколько дней.
Слава богам, Гвен не стала настаивать.
– Я хочу домой, – мягко сказала она.
– Я знаю.
Вчера Парис расспрашивал всех освобожденных женщин об их заточении. Их в самом деле похитили, изнасиловали, оплодотворили, впоследствии у них собирались отнять детей, чтобы воспитать из них борцов со злом. Потом Люсьен перенес всех женщин – кроме Гвен, не сказавшей Парису ни единого слова, – к их семьям. Сабин надеялся, что там женщины будут надежно укрыты от охотников и обретут наконец покой, которого были лишены в плену.
Из всех возможных мест Гвен выбрала ледяную пустыню Аляски и попросила отправить ее туда. Хотя она и не стала с ними разговаривать, Люсьен готов был выполнить ее просьбу и уже собирался взять ее за руку, но Сабин встал между ними.
– Как я сказал в подземелье, она останется со мной, – заявил он.
У Гвен перехватило дыхание.
– Нет! Я хочу уйти.
– Прости, но этого не будет.
Он не смотрел ей в лицо, боясь, что проявит слабость и уступит, отпустив гарпию на свободу. А ведь ее сила, скорость и свирепость могли помочь ему выиграть войну, а значит, сохранить жизнь его друзьям.
О, боги, как он мечтал положить конец, победоносный конец этой кровавой бойне. В сравнении с победой потребности и желания Гвен значили так мало.
И еще он очень хотел поймать и посадить за решетку Галена, которого ненавидел как никого другого.
Гален, некогда преданный забвению Владыка Преисподней, был тем самым человеком, который уговорил воинов помочь ему выкрасть и открыть ларец Пандоры. Втайне он планировал убить их всех и пленить освобожденных ими демонов, став героем в глазах богов. Но все получилось не так, как хотелось этому ублюдку. Боги прокляли Галена, как и других воинов, заточив в его теле демона Надежды.
Если