Он часто и подолгу отлучался: сперва на кафедру, затем в аэропорт – встречать или провожать кого-то. Или звонить кому-то на Главпочтамт. Застолье продолжалось без перебоев. «Отряд не заметил потери бойца…» – шутили гости. Звучала попса, мелькали нетрезвые лица. Кто-то приносил еду, напитки, сигареты. Кого-то оставляли ночевать. Утро незаметно становилось вечером. Мимоходом решались дела, назначались свидания, возникали и обрывались связи. На третий день мне стало казаться, что этот праздник выпал из времени и будет длиться вечно…
Внезапно всё кончилось. Я ощутил себя одетым, но в кровати. В нечеловечески загаженной комнате. Своей – уже плюс. Одинаково гнусно было во рту, в желудке и на душе. Я давно заметил ненужную синхронность этих ощущений. Соседи лежали в койках и тихо стонали. Через минуту я понял, что они разговаривают.
– Макс, как драгоценное? – спросил Дима.
– Штормит, – прошептал я.
– Кошмар, – сказал Саша (бывший именинник). – И ведь даже не круглая дата…
– Поправляться будем? – спросил Дима.
– Не-е, это без меня, – ответил я, – даже представить тошно.
– И мне, – отозвался Саша. – Хотя… единственное, что сейчас меня спасло бы, это стакан-другой холодного шампанского. Представляете – холодного, сухого. С гвоздями…
– Да… шампанское могло бы помочь, – сказал Дима, – продрало бы кишочки.
Неожиданно мой организм увлёкся этой идеей. «Ты уверен?» – спросил я его потихоньку. «Уверен, уверен, – ответил он, – закусывать, главное, не забывай. Только всё это фантазия. Где взять шампанского в такую рань?»
– Идея хороша, – сказал я вслух, – после смогли бы даже поесть чего-нибудь. Только где взять шампанского в такую рань?
– При чём здесь рань? – раздражился Дима. – Посмотри на часы. Талоны давно кончились, и занять негде…
– И деньги.
– А у китайцев может быть шампанское?
– Китайцы в долг не дадут, – вздохнул Саша. – Мы и так им должны немерено.
В эту секунду открылась дверь, и в комнату вошёл мой друг, фарцовщик Ваня. Бодрый, весёлый, румяный с мороза. Он тоже был на дне рождения, но потом исчез по-английски, как он обычно исчезал и появлялся.
– Болеете? – удовлетворённо сказал Ваня, стряхивая мокрый снег с дорогой блестящей шапки. – А я ведь, братья, Дед Мороз, я починку вам принёс! – Он осторожно снял с плеча тяжёлую сумку. Внутри глухо звякнуло. – Извиняйте, если напиток не тот, – продолжал Ваня, с трудом расстёгивая замёрзшую молнию, – вам бы сейчас…
Трое жильцов комнаты затаились в ожидании чуда.
– …вам бы сейчас водочки, конечно. Но утром, блин, звонят – есть шампанское, испанское «Болеро», только мухой. Схватил сдуру ящик, зачем – сам не знаю. Отведаем? – Он выставил на стол две нарядные бутылки. – А что вы молчите-то, как неродные?
Немая сцена.
Недавно я звонил Ване поздравить с Новым годом. Он теперь владелец трёх магазинов и двух бензоколонок. На вопрос «Как дела?» всегда отвечает одно: «Достали».
Фарцовщик Ваня
Ваня был фарцовщиком всегда. И